Маяк потерянной надежды. Исповедь невротика

Заботина Мария

Проснувшись, я сразу же позвонила неврологу. Она находилась в отпуске и назначила консультацию только через две недели. Врач успокоила меня, сказав, что мое состояние, скорее всего, было вызвано эмоциональным перенапряжением, случившимся накануне этого внезапного приступа, и посоветовала принимать успокоительное.

Никита уехал с женой за город праздновать чей-то день рождения. На смену эйфории вновь пришли недопонимание, обиды и моя проклятая ревность, которая не давала мне покоя. Все отчетливее я понимала, что мне от этого уже никуда не деться. Мне было горько оттого, что когда я больше всего в нем нуждаюсь, ему обычно бывает вовсе не до меня. Весь день я старалась чем-то себя занять, чтобы отделаться от грустных мыслей: разобрала обувной шкаф, вынесла на помойку ненужные вещи, помыла окна. Вечером я уже валилась с ног от усталости и мгновенно

заснула, ни о чем не думая.

Но посреди ночи я вдруг проснулась оттого, что начала задыхаться. Перед глазами вспыхивали яркие точки, а сердце так бешено колотилось, что я боялась пошевелиться. Дышать становилось практически невозможно, и я судорожно начала вызывать скорую помощь, набирая на мобильном трясущейся рукой номер экстренной службы.

Электрокардиограмма оказалась в норме, но давление и пульс – сильно повышены. Тем не менее с сердцем все было в полном порядке. Врачи сказали, что это похоже на нервный срыв, и посоветовали меньше переживать. Но мне казалось, что здоровый человек не должен просыпаться от нехватки воздуха, а значит, со мной определенно было что-то не так. От сделанного укола мне хотелось спать, только я сопротивлялась этому изо всех сил, потому что боялась задохнуться во сне и – умереть. Под утро сон все же меня сморил…

Мне снилось, что я оказалась в каком-то большом овраге и никак не могу оттуда выбраться. Я пыталась карабкаться наверх, искала другие пути спасения, изо всех сил звала на помощь, но понимала, что усилия тщетны и все бесполезно. Во сне я так явно ощущала безысходность и дикий, животный страх, что это было словно наяву. Потом я перестала кричать, упала на грязную землю и начала плакать. В этот момент рядом со мной появился Женька, поднял меня на ноги и сказал: «Пойдем, я выведу тебя отсюда. Ты не должна сдаваться!» Я не успела ничего ответить, как он велел мне крепко держаться за канат, а сам стал взбираться по шаткой лестнице, которая неожиданно появилась в этой гигантской яме. Я уверенно шла за ним, и вскоре страх и паника исчезли. Я знала, что он меня спасет, как обычно. А когда мы, наконец, выбрались и я, вздохнув с облегчением, хотела его обнять, Жени уже нигде не было.

* * *

Проснулась я совершенно разбитой, но чувствовала себя все же лучше, чем ночью. Вспоминая тот ужас, я покрывалась мурашками. На календаре была суббота, и в отчаянии я отправилась к дежурному врачу. Ждать возвращения невролога больше было не в моих силах.

– Что случилось? – спросила врач, подняв голову.

Я стала описывать свои жалобы и вдруг расплакалась: не успела я отделаться от одной болячки, как на горизонте уже маячила другая.

– Такие симптомы встречаются, и чаще всего, у пациентов с различными расстройствами психологического свойства. Однако при ваших жалобах прежде всего нужно исключать заболевания сердца и щитовидной железы. Это может быть тиреотоксикоз – когда щитовидная железа вырабатывает избыточное количество своих гормонов, и под их действием организм начинает «колбасить». Они пагубно влияют на сердце, что вызывает учащенное сердцебиение. Проблема возникает и на уровне психики, потому что повышенный уровень гормонов влияет также и на головной мозг: человек становится раздражительным, беспокойным, у него часто бывает плохое настроение. И это тоже сопровождается чувством нехватки воздуха. Электрокардиограмма у вас хорошая. Сделаете еще УЗИ щитовидной железы и сдадите кровь на гормоны. Если исключим все вышеперечисленное, значит, это вегетососудистая дистония. На первое время я выпишу вам «Афобазол», чтобы вы стали спокойнее, и «Конкор» – для нормализации давления.

СПРАВКА

Симптомы соматоформной вегетативной дисфункции:

– сухость во рту;

– жар или озноб;

– боли в груди;

– учащенное, сбивчивое или затрудненное дыхание;

– одышка и ощущение нехватки воздуха;

– ком в горле, кашель или ощущение жжения в груди;

– резкие и частые колебания артериального давления;

– учащенное сердцебиение (тахикардия);

– покалывания в области сердца;

– похолодание

или тремор в конечностях;

– тошнота;

– спазмы в желудке, диарея или запор;

– повышенная утомляемость и рассеянность;

– подавленность и раздражительность;

– чувствительность к переменам погоды;

– головные боли;

– плохой сон;

– депрессия;

– панические атаки.

* * *

Я сдала кровь на гормоны, купила лекарства и записалась на УЗИ. Вегетососудистая дистония меня не пугала. Я с детства слышала эти слова на приемах у педиатров и терапевтов, но никак не ожидала, что она может привести к подобному состоянию.

Во второй половине дня Никита позвонил узнать, как прошла консультация врача.

– Назначил очередные обследования и предположил ВСД, которую мне ставят с детства. Это не диагноз, просто они не могут найти другого объяснения. А я тем временем продолжаю бороться за каждый вдох.

– Это психосоматика. Главное, чтобы все органы были здоровы! Ничего страшного с тобой не случится. Просто надо отвлечься и принимать какую-нибудь успокаивающую настойку. Подожди немного, скоро все пройдет.

– Мне постоянно не хватает воздуха, я не могу ждать!!!

– Старайся выдыхать до конца…

– Никит, я прошу тебя, прекрати!

Я снова разозлилась. Мне не нужны были все эти никчемные, пустые советы. Хотелось, чтобы он просто находился рядом в тяжелый момент. Но его не было, и так происходило всегда. Я осознавала, что в последнее время стала чересчур раздражительной и даже невыносимой, но ничего не могла с этим поделать. Эмоции рвались наружу, как бы я ни старалась их сдерживать. Я угасала на глазах и причину этого видела в наших отношениях.

В одиннадцать вечера он позвонил в мою дверь, стоя у порога с плюшевым медведем в руках. Две минуты я металась по коридору, но потом все же открыла, и вся злость куда-то испарилась. Домой той ночью я не вернулась.

* * *

Через пять дней после того случая мы отправились в запланированную ранее совместную командировку в Питер – для заключения контракта с выгодным партнером. Мое очередное обследование снова ничего не прояснило. По всем показателям я была совершенно здорова, но ситуация так и оставалась нерешенной. Тем не менее, как только я оказалась в аэропорту, все проблемы отошли на задний план. Меня ждало маленькое путешествие с любимым человеком вдали от офиса, постоянной суеты и, самое главное, от его жены.

К этому городу я всегда относилась как-то особенно. Впервые я побывала там на экскурсии, в девятом классе, и запомнила только серое небо, промозглый ветер и бесконечные автобусные поездки. Единственным светлым пятном в этих воспоминаниях был Петергоф – красивый, величественный, со своими многочисленными фонтанами и потрясающими видами.

Во время своей следующей поездки в культурную столицу, спустя десять лет, мое мнение о Петербурге кардинально изменилось. Я часами бродила по городу, наслаждаясь его достопримечательностями и боясь упустить что-то важное. Наступившие белые ночи давали возможность гулять допоздна и возвращаться домой далеко за полночь, при том что на улице все еще было светло. Тогда я поняла, что там есть особая, присущая только этому месту, энергетика, которую не каждому человеку суждено ощутить с первого раза.

И вот я снова оказалась здесь, в одном из самых романтичных городов нашей страны, вместе с человеком, на котором для меня сходился весь мир.

Что я ощущала во время этого путешествия? Состояние абсолютного, непоколебимого и стопроцентного счастья. Когда понимаешь, что тебе не о чем просить Вселенную, потому что лучше, чем сейчас, и быть не может, и думаешь только о том, как было бы замечательно, если бы время остановилось именно в это мгновение.

В этот раз нам очень повезло с погодой: дождей не было совсем, светило солнце, и на улице, несмотря на середину октября, было как-то не по-осеннему тепло. Первую половину дня мы посвятили делам – вели переговоры и обсуждали будущую концепцию новой сети ресторанов, которая имела все шансы стать очень успешной и прибыльной. А после работы были предоставлены друг другу, и уже никто не мог украсть его у меня.