Маяковский без глянца
Шрифт:
Владимира Владимировича такое мое равнодушие приводило в неистовство. Он часто бывал настойчив, даже жесток. Стал нервно, подозрительно относиться буквально ко всему, раздражался и придирался по малейшим пустякам.
Лили Юрьевна Брик. Из дневника:
28.1.1930. Володя в страданиях из-за Норы, за обедом пил горькую – вечер… поле… огоньки… У него, по моему, бешенство – настораживается при любом молодом женском имени и чудовищно неразборчив.
Вероника
В начале 30-го года Владимир Владимирович потребовал, чтобы я развелась с Яншиным, стала его женой и ушла бы из театра.
Я оттягивала это решение. Владимиру Владимировичу я сказала, что буду его женой, но не теперь.
Он спросил:
– Но все же это будет? Я могу верить? Могу думать и делать все, что для этого нужно?
Я ответила:
– Да, думать и делать!
С тех пор эта формула «думать и делать» стала у нас как пароль.
Всегда при встрече в обществе (на людях), если ему было тяжело, он задавал вопрос: «Думать и делать?» И, получив утвердительный ответ, успокаивался.
«Думать и делать» реально выразилось в том, что он записался на квартиру в писательском доме против Художественного театра.
Было решено, что мы туда переедем.
Конечно, это было нелепо – ждать какой-то квартиры, чтобы решать в зависимости от этого, быть ли нам вместе. Но мне это было нужно, так как я боялась и отодвигала решительный разговор с Яншиным, а Владимира Владимировича это все же успокаивало. <…>
После спектакля мы встретились у него.
Владимир Владимирович, очевидно, готовился к разговору со мной. Он составил даже план этого разговора и все сказал мне, что наметил в плане. К сожалению, я сейчас не могу припомнить в подробностях этот разговор. А бумажка с планом теперь находится у Лили Юрьевны.
Вероятно, я могла бы восстановить по этому документу весь разговор.
Владимир Владимирович Маяковский. План разговора с В. Полонской, 12–14.04.1930:
1) Если любят – то разговор приятен
2) Если нет – чем скорей тем лучше
3) Я – первый раз не раскаиваюсь в бывшем будь еще раз такой случай буду еще раз так же поступать
4) Я не смешон при условии знания наших отношений
5) В чем сущность моего горя
6) не ревность
7) Правдивость человечность нельзя быть смешным
8) Разговор – я спокоен
Одно только не встретились и в 10 ч.
9) Пошел к трамваю тревога телефон не была и не должна быть шел наверняка кино если и не были Мих. Мих <гулял?> со мной не звонил
10) Зачем под окном разговор
11) Я не кончу жизнь не доставлю такого удовольствия художественному театру
12) Сплетня пойдет
13) Игра способ повидаться если я не прав
14) Поездка в авто
15) Что надо прекратить разговоры
16) Расстаться <?> сию же секунду или знать что делается
Вероника
Потом оба мы смягчились.
Владимир Владимирович сделался совсем ласковым. Я просила его не тревожиться из-за меня, сказала, что буду его женой. Я это тогда твердо решила. Но нужно, сказала я, обдумать, как лучше, тактичнее поступить с Яншиным. <…>
Если гиперболичность Владимира Владимировича помогала ему в его творчестве, в видении вещей, событий, людей, то в жизни это ему мешало. Он все преувеличивал, конечно, неумышленно. Такая повышенная восприимчивость была заложена в нем от природы. Например, Владимир Владимирович как-то зашел за мной к маме:
– Нора у вас?
– Нет.
Не выслушав объяснения, он менялся в лице, как будто бы произошло что-то невероятное, непоправимое.
– Вы долго не шли, Владимир Владимирович, Нора пошла к вам навстречу.
Сразу перемена. Лицо проясняется. Владимир Владимирович улыбается, доволен, счастлив. <…>
Этот же гиперболизм Владимира Владимировича сыграл такую трагическую роль в наших отношениях. Именно это его свойство превратило нашу размолвку утром 14 апреля в настоящий разрыв в его глазах и привело к катастрофе.
Ведь для меня вопрос жизни с ним был решен. Я любила его, и если бы он принял во внимание мои годы и свойства моего характера, и подошел ко мне спокойно и осторожно, и помог мне разобраться, распутать мое окружение, я бы непременно была с ним. А Владимир Владимирович запугал меня. И требование бросить театр. И немедленный уход от мужа. И желание запереть меня в комнате. Все это так терроризировало меня, что я не могла понять, что все эти требования, конечно, нелепые, отпали бы через час, если бы я не перечила Владимиру Владимировичу в эти минуты, если бы сказала, что согласна.
Страницы биографии
Детство
Владимир Владимирович Маяковский. «Я сам»:
Родился 7 июля 1894 года (или 93 – мнения мамы и послужного списка отца расходятся. Во всяком случае не раньше). Родина – село Багдады, Кутаисская губерния, Грузия.
Виктор Борисович Шкловский:
Напишем о месте, где родился Маяковский.
К юго-востоку от древнего города Кутаиси находится селение, называемое Багдад или Багдади. Оно стоит на правом берегу реки Ханис-Цхали, при выходе реки из ущелья.
Тут есть мост. Правее моста, у горы, дом из каштановых бревен. В доме три комнаты, окна вверху заостренные.
Дом стоит на довольно высоком фундаменте. Лестница каменная. Из горы бежит источник.
Вот здесь родился Маяковский.
Он родился в семье лесного кондуктора, Владимира Константиновича Маяковского.
Там много лесов, хотя в Батуми в то время привозили доски для ящиков из Австрии.