Майами Куб
Шрифт:
— Не пьёшь, значит? Правильно, — тихо сказал мужчина рядом, про которого она чуть не забыла и не ушла снова в свои мысли. — Алкоголь вреден.
Эмили глянула на него, и он подмигнул ей.
— Меня зовут Ти Джей. А тебя?
— Эмили.
На самом деле ей хотелось, чтобы они ушли из этого бара вместе. И они таки ушли. Завернув за угол, мужчина прислонил её к стене и жадно поцеловал, цепляясь за бёдра. Эмили не сопротивлялась, она вообще не планировала сегодня ночевать дома, она планировала работать. Но работа её не будет ждать
Ти Джей был сильнее и проворнее многих. Они не дошли до его дома, а всё сделали прямо тут, на улице, под ослепительно белой луной, которая стала свидетельницей страсти, похоти и секса.
Попытке забыться и не думать о Эштон, работе и Ричар.
Попытке сбежать, как она всегда сбегала до этого.
Попытке, просто расслабиться, хотя бы один чёртов день. И ночь. И не видеть кошмаров.
— Что это за хрень? — развёл руками Стив.
Стюарт пожала плечами, уходя из квартиры, и за ней шли коронеры, нёсшие труп.
— Думала, Кэнзас, тебе сказали, что ему полголовы снесло.
Обычная работа для патологоанатома — собирать части черепа по полу, соскребать мозги с полок. Романтика. Кэнзас присел около большого пятна крови. Здесь не хватало Эмили, чертовски не хватало её интуиции и проницательности. Стивен покачал головой, заметив в проёме дверей Гарнер.
— Я уж решил, что ты совсем покинула нас.
Надин надела перчатки и прошла в квартиру.
— Как я могу? Когда Стоукс опять в самоволке.
Мужчина вздохнул. Никогда он не думал, что ему так будет не хватать в этом деле Стоукс.
— Слышала, Мёрдок полетал по лаборатории, — улыбнулась девушка, доставая пакеты и принадлежности для упаковывания улик. — Вас надолго оставлять без присмотра нельзя.
Иногда работа кипела молча, в данный конкретный отрезок времени Кэнзасу не хотелось говорить даже с Гарнер, с которой у него были лёгкие приятельские отношения. Фальзон сказала ему, что Эмили просто тяжело даётся отлучение от того образа жизни, который она вела до того, как Имбердсон и Эштон предложил ей что-то другое. Кэнзас верил, что Эмили сильная, но иногда она всё же была слабой женщиной, которая нуждается в хорошей цели. Целью была работа, и, если она теряла эту цель, она могла наделать глупостей, и это понимали в отделе только трое: он, Фальзон и, как это ни странно, Эштон.
Кэнзас, будучи хорошим полицейским, часто задумывался о вещах, по которым люди поступают так, а не иначе. Это его работа — думать, размышлять, выявлять неточности и несостыковки. Работа детектива. Так же, как и Эмили. Но у Стоукс было преимущество перед ними всеми. Она, помимо логики, имела за плечами хороший опыт… чувствований. Эта интуиция сделала из неё того, кем она является теперь. Хорошим детективом.
— Что, снова суицид? — вопросительно посмотрела на Гарнер и Кэнзаса, вошедшая Эштон.
Стивен вдруг вспомнил, что женщина не в курсе, что Эмили не будет
— Нет. Убийство. С отягчающими, — Стив кивнул на Гарнер, которая занималась сбором улик. Эштон сделала шаг в направлении Кэнзаса, стоящего у окна и раздумывающего над разными вещами.
— Стоукс забыла, что у нас работа? Снова?
Гарнер глянула на Стива, и тот отвернулся, предоставляя Надин сообщить новость Регине.
— Вообще-то, Имбердсон отстранил её на неделю за драку.
Эштон, сначала что-то хотевшая сказать, недоумённо замолчала, а Стивен добавил.
— Поработаешь пока что со мной. Временно.
Риггс осматривала дорожку из крови на стене, изредка поглядывая, как Эштон и Гарнер собирали пазлы из улик.
— Вот это сюда, — поправила Гарнер женщину. — Видишь этот осколок? Есть мысли?
У Эштон было много мыслей, но все они были далеки от места преступления. Ей хотелось тут быстрее завершить и навестить Эмили.
— Молчишь. Что-то случилось?
— Всё хорошо. Не выспалась, — сорвала Эштон, не желая разговаривать.
Мёрдок вошёл, шумно выдохнув. Осмотрев комнату, он вытер пот со лба и вышел вон. Риггс, глянув в его сторону, передёрнула плечами и снова углубилась в работу.
Утро ознаменовало новый виток в развитии дела Ричар. Майкл Джефферсон состоял в клубе «Падшие Девственницы» вместе с ещё полсотни полицейских из Майами и Флориды. Коупленд, после почти трёх часов допроса, производимого Финелли и Фолтом, раскололся и выдал имя — Свен Михалис. Это имя никому ни о чём не говорило. Но Коупленд клялся, что именно так зовут мужчину, который является правой рукой Генри Уизера. Это он завербовал братьев Джефферсонов, Мильчерри и многих других копов. Также он сказал, что если они не найдут Кевина, его найдёт Улай и убьёт.
— А вы знаете, что «Улай» в переводе с себуанского переводится, как «Девственник»? — просветила собравшихся в отделе Фальзон. — Этот язык — смесь тайванского и полинезийского наречия. Скорее всего, не просто так он получил такое прозвище. Надо бы найти его, очень надо.
— Чтобы спросить, что это означает? — подколол уставший Кэнзас. — Я бы о другом спросил.
Фальзон глянула на часы, висевшие над входом. Десять часов утра. Они договорились с Эмили встретиться через час в кафе «Билтера» на углу Шестой и Мартин.
— Финелли с Фолтом пошли спать домой, может, тебе тоже стоит, Стив?
Кэнзас зажмурился, затем потряс головой:
— Нет, я в порядке. Надо кое-что проверить. Мёрдок, не окажешь честь — прогуляться со мной в «чёрный» квартал?
Ричард кивнул, оглядываясь на Эштон, которая что-то искала в компьютере. А когда Мёрдок и Кэнзас всё же ушли, как ни в чём не бывало, поднялась и направилась в кабинет капитана. Постучавшись, Регина очень хотела сказать Имбердсону, что Стоукс не виновата.