Маятник Судьбы

Чекалов Денис Александрович

Франсуаз попыталась тряхнуть волосами, как она делает обычно, и застонала от боли.

– Он сделал то, что запрещено и демонам, и вампирам, – сказала моя партнерша. – Обратился за помощью к Великой дреме. Хочет узнать, кто еще собрался половить рыбку в мутной воде, воспользоваться пророчеством.

– И?

– Дрема всегда готова помочь, если ей это ничего не стоит, а потом можно будет поживиться. Она рассказала ему про Карго и Тадеуша.

– Значит, теперь наш Иоахим припустит бегом, чтобы не опоздать к раздаче?

– Нет. Он еще слишком слаб.

В этой хибаре вампир спрятал свои амулеты. Они в сотни раз слабее, чем кольца Зари, но это кое-что. Иоахим не уйдет отсюда, пока не заполучит их.

Девушка стояла у покосившегося здания и раздраженно постукивала по стене кончиком сапожка.

– Как тебе это нравится, Майкл? – заговорила она. – Старикан-вампир зарыл здесь ночные тапочки, а теперь достать не может. А мы? Вместо того чтобы дать ему пинка, обязаны расстараться, да и найти ему все вещи. Я не для того училась владеть оружием.

Небо здесь вечерами бывает бледновато-розовым; когда приближается закат, над твоей головой разливаются алые волны. Они дрожат в предвечернем полумраке, и…

– Майкл, ты меня не слушаешь.

– Да, милая, ты совершенно права. – Я отвел взгляд от небосклона. – Ты действительно мало училась владеть оружи­ем. Посоветовать тебе курсы?

Франсуаз пробурчала что-то о некоем эльфе, которого давно было пора проучить. Вполне разборчиво прозвучали слова «кнут», «ремень» и «бамбуковая палка». Я как раз собирался спросить, идет ли речь о ком-нибудь из наших общих знакомых или я его не знаю, но в этот момент на дороге появился Марат Чис-Гирей.

Он шел, поминутно поворачивая голову – так, что шея его давно должна была перетереться и лопнуть, – и одарял улыбками проходящих девушек.

Те шарахались в сторону, и я удивился, как это еще никто не вызвал полицию.

– Простите меня, друзья мои! – сказал Чис-Гирей. – Но срочные дела требуют моего присутствия. Как сказал поэт, мне срок пришел покинуть поле брани, чтоб меч свой обнажить в другом краю. Другими словами, меня вызывают в Асгард. – Он посерьезнел. – Кольцо Зари в безопасности, и я должен благодарить за это вас. Однако на моей родине неспокойно. Я – всего лишь простой поэт, все, что я могу, – это говорить правду и тем самым наживать себе врагов… И все же сейчас я не могу забыть про свою страну. Я должен ехать.

– Конечно, Марат, – ответил я. – Вы не должны колебаться. К тому же здесь все уже почти закончено. Мы с Франсуаз прекрасно справимся сами.

Чис-Гирей просиял, и из его уст зафонтанировала новая поэма. После этого он облобызал – если не сказать «облизал» – руку моей партнерше и вновь зашагал по улице, разбрасывая по сторонам приветливые улыбки и пугая проходящих девушек.

Подойдя к перекрестку, когда от нас его отделяла чуть ли не четверть мили, он громогласно изрек:

– Если я потребуюсь, только дайте знать!

Я мило улыбнулся и помахал ему рукой.

– Можешь не беспокоиться, не потребуешься, – сказала Франсуаз. – Майкл. Дай платок. Он мне всю руку засоплял. Мне приходилось дотрагиваться до болотной кикиморы – и та была чище.

Я

провожал Чис-Гирея взглядом, пока не поймал себя на этом, и тут же повернулся в другую сторону.

Мы же не поезд провожали в конце концов.

Да и не стоило показывать, что я так же рад отделаться от нашего спутника, как и она. Если Франсуаз догадается о моих чувствах, весь воспитательный процесс будет сорван.

Я ведь обещал ее тетушкам, что научу ее вести себя в большом городе.

– Итак, – Франсуаз врезала носком сапожка по стене так сильно, что доска провалилась, поднимая облако трухлявой пыли, – особого выбора у нас нет, и не стоит тянуть кота за…

– Френки, – строго напомнил я.

– Ладно, решим, что этого кота кастрировали в прошлый раз, и не станем тянуть его за хвост. Ты согласен – я про мое предложение, а не выражение?

– Конечно.

– Тогда свяжись со своим другом, трехголовым крыланом. Паутинника можно убить только одним способом. Нужен древний палаш, выдержанный в крови людей-деревьев, с рукояткой из кости бешеного мамонта. Это редкая штука, но трехтыквенный продает старинное оружие, у него должно быть. Пусть пришлет как можно быстрее, с виверной или даже с пегасом. Я все оплачу. Снесу голову поганцу, и забудем об этом.

Я не без удивления взглянул на демонессу:

– Френки! Откуда столько жестокости? Мы вполне можем решить дело миром.

– Как еще? Может, мне с ним переспать?

– Ты меня шокируешь. Ты знаешь, кто такой паутинник?

– Парень, который скоро окажется без головы… И без других частей тела тоже.

– Нет. Паутинник – человек, которого наказали Великие Небеса. Когда-то он совершил ошибку – не по оплошности, не по незнанию, а оттого, что поддался гневу. За этот промах пришлось заплатить другим людям – тем, которые просто оказались поблизости и не имели ничего общего с происходящим. И вот с тех пор паутинник обречен жить так, как живет сейчас.

– Скоро я его избавлю, – пообещала Франсуаз. – От жизни.

– Это необязательно. Ты сама видела, как раскачивается маятник судьбы. Это означает, что мироздания начинают смещаться. В такие мгновения открываются необычные возможности. Мы можем вернуться в прошлое и сделать так, чтобы этот человек принял правильное решение и не стал паутинником. Тогда, после нашего возвращения, его уже здесь просто не будет. И тебе не придется никого убивать.

– А мы можем вернуться в собственное прошлое и исправить свои ошибки?

– Нет. Это было бы слишком просто. Другое дело – паутинник, которого наказали небеса. Его судьбу мы в силах исправить. Все остальное – нет.

– Чертовы правила… Но послушай, Майкл. Если, когда мы вернемся, паутинника здесь не будет, значит, Иоахим попросту сможет забрать свои пожитки и смыться. И в исправленном варианте событий это произойдет еще вчера. Я не мастерица по временным парадоксам, но это выглядит так: он смоется, а нам останется только локти кусать.

– Я не сказал, что мой план идеален. Но это все же лучше, чем убивать паутинника, – ты не находишь?