Майенн
Шрифт:
Для подобного могучего разума не составило никакого труда осмыслить слова и фразы, произнесенные людьми и, исходя из полученных данных, суметь ответить с помощью понятной терминологии.
Они поняли это. Цель этого разума, которая шла вразрез с их собственными планами и не совпадала с их надеждами — тоже была ясна им. Спасение и возвращение на Селегал отодвигалось на неопределенный срок. Вопрос времени.
Мир, на котором они оказались, был очень старым. Когда-то, миллионы лет назад, когда разум еще только начинал свое существование, он был охвачен сомнениями, стремлением познавать, мыслить, видеть и снова мыслить и анализировать. Это не давало ему покоя и лишало стационарности.
Для него не имело значения такое понятие, как время, длительность чего-либо. Повторяющиеся яркие картины рождения, расцвета и гибели разных Галактик стали для него обычным явлением; словно страницы бесконечной книги, не имеющей конца. Рождение солнц, постепенное затухание светил… его собственное «я», существование которого он мастерски научился поддерживать…
Он превратился в субстанцию, не знающую преград, расстояний и ограничений ресурсов, необходимых для его существования. Все было обыденно и просто…
Слишком просто. И он понял, что начал скучать… Песня, услышанная им, вдруг всколыхнула в нем что-то, заставила ответить, слегка заинтересоваться. Он пытался уйти от скуки и… одиночества.
Карн вошел в салон. Все собрались здесь, словно подобная общность давала ощущение безопасности и спокойствия. Необходимости давать какие-либо объяснения у него не было: послание планеты слышали все. Карн кивнул Дюмаресту и взял чашку бульона с подноса, поднесенного Мари.
— Я позаботился о капитане. Использовал один из контейнеров. Он хотел быть похороненным в космосе, а не на планете, в земле.
— Разум, всемогущий, — Харг горько ухмыльнулся, — этот червяк заставил меня почувствовать себя человеком.
— Но он может помочь нам, — обратилась Лолис к Эрлу, — ведь нет ничего такого, чего он сделать не в силах. Например, он может отремонтировать корабль и отправить нас домой.
— Мы не можем заставить его сделать что-то для нас, — горько покачал головой Эрл, — мы можем только просить его о помощи.
— Но ты сделаешь это?
Эрл знал, что ответственность за подобные переговоры лежит на Карне, но не хотел спорить с ней. Да, они будут говорить с ним; они будут просить его о помощи. Но этот разговор будет вести Тормайл, его инициатива, желание, прихоть — вот от чего они все зависят теперь. Тормайл. Так назвала себя планета-разум, на которой они оказались.
Дарока посмотрел на Майенн:
— Может, стоит снова спеть ему? Это — не только своеобразный подкуп, но и возможность как-то убедить.
Чом задумчиво тер подбородок:
— Эрл, а ведь перед нами открываются отличные возможности! Этот разум хранит миллионы бесценных секретов и знаний; например то, как он «принес» нас сюда. Если он поделится с нами хоть немногим из своего запаса, то мы сможем великолепно устроить свои дела в дальнейшем!
Дюмарест посмотрел на Чома и понял, что он говорит вполне серьезно. Жизненная философия, необходимость выживать, приспосабливаясь ко всему, стремясь при этом обеспечить себе не только минимум, но и большее, свели его понимание ситуации в узкие рамки житейского благополучия, стремления получить выгоду из всего, что попадается на глаза. Для Чома этот могучий разум был ни чем иным, как еще одним источником разбогатеть,
— Я должен поговорить с ним, — медленно произнес Горлик, — и я полагаю, что вы изберете меня своим представителем для переговоров. Среди вас только я обладаю необходимыми навыками для этого. Машина должна апеллировать к логическому мышлению, а я посвятил долгие годы изучению ментальных дисциплин.
Карн спросил его:
— Почему вы называете его машиной?
— А чем иным он может быть? Ни одна органическая субстанция не смогла бы жить столько лет. Ни одно живое существо не может достигнуть в развитии таких огромных размеров.
— Но он сказал, что ему скучно, — сказал Дарока, — а разве машина может чувствовать подобные эмоции?
— Для поддержания нормальной функциональной активности мозгу требуется постоянный приток свежей информации, — ответил Горлик, — и для меня совершенно очевиден тот факт, что Тормайл не порождение органической жизни. Это — машина; возможно, самосовершенствующийся, сложный механизм.
— Не следует делать столь скоропалительных выводов. — Сак Кволиш посмотрел на свои руки: они огрубели за последние дни, работы было слишком много. — Это существо прибыло сюда совершенно из другой области Вселенной, а мы не знаем, какие формы жизни могут существовать в других Галактиках. Нам известно лишь одно: Тормайл скучает и хочет поэкспериментировать над нами для своеобразной мозговой и интеллектуальной стимуляции. Что вы можете предложить ему в этом плане?
— Мне известно много способов.
Сак пожал плечами: — Я бы не сказал этого о себе, — он взглянул на брата, — а что думаешь ты, Тек?
— Я тоже не смогу. Мои размышления и выводы похожи на те, что сделал Харг. Мы словно подопытные букашки под микроскопом гигантского и всемогущего исследователя. Или как провинившиеся дети на ковре перед грозным родителем в ожидании неизбежного наказания.
Карн произнес:
— Существо не говорило ничего об интеллектуальной стимуляции, уточнив лишь то, что оно скучает. Оно надеется на то, что мы внесем разнообразие в мир его ощущений, но не уточняло, каким образом.
— Но это и есть не что иное, как ментальная стимуляция, — пожал плечами Горлик. — Так вы согласны поручить переговоры мне?
Чом проговорил, усмехнувшись:
— Не торопитесь так явно, друг мой. Парламентер, которого мы изберем, будет, безусловно, иметь определенные преимущества перед остальными, но этот человек должен обладать дьявольским умом и интуицией, чтобы суметь извлечь из переговоров максимум полезного не только для себя, но, прежде всего, для всех нас. И поэтому, мне кажется, спикером должен быть я — у меня профессиональная подготовка для ведения бесед на разные неожиданные темы, а уж насчет того, чтобы упустить шанс или выгоду — можете быть спокойны!
— Тормайл не опустится до разговора с грязным дельцом и лжецом вроде вас, — произнес Горлик холодно.
— Какого черта вы оскорбляете меня!
— Это реальность, которую подтверждают все ваши поступки. Может, мне привести факты?
— Замолчите оба! — сказал Харг.
— Но наши шансы зависят от правильного выбора, и я настаиваю на том, чтобы послали меня.
— Настаивайте, сколько хотите, — вмешалась в перебранку Мари. Она, как и Харг, прекрасно знала, что в данной обстановке, когда нервы напряжены до предела, любая вспыхнувшая ссора грозит перерасти в гораздо большее. — Пусть нашим представителем будет кто угодно, лишь бы это помогло нам выбраться отсюда. Я даю твердое обещание, что этот умелец получит свободный вход в любой из моих домов.