Майк: Время рок-н-ролла
Шрифт:
Майк тогда уже наверняка интуитивно понимал, что для значительной части публики важна не музыка, а лицезрение кумира «вживую».
Поездки в Москву были для ленинградских музыкантов делом самым приятным и самым легким. Лучшим примером легкости таких поездок был визит автора этих строк, Дюши Романова, флейтиста группы «Аквариум» и Майка на тридцатилетие Саши Липницкого. Вот так примерно в те годы все и происходило.
Мы выпивали у Майка в коммуналке, стоял жаркий июль, и вечерком мы вышли прогуляться. Идучи мимо Московского вокзала, встретили Дюшу Романова. Оказалось, что он собрался на день рождения к Липницкому и ждет своего поезда. Мы с Майком в полминуты приняли решение, добрели до касс
На Николину Гору за праздничный стол пришел сосед Саши Никита Михалков со своей фирменной «Кончаловочкой» — атомным напитком сумасшедшей крепости и совершенно черного цвета.
Майк был очарован Никитой — его широтой, его московским барством, — ничего похожего в Ленинграде встретить было просто невозможно. Невозможно встретить такой широты и нынче в Санкт-Петербурге.
Москва всегда была более лихим, удалым городом, это касалось всего — и устройства рок-концертов, и способов проведения досуга.
Даже хваленое ленинградское пьянство не шло ни в какое сравнение с ураганом, который бушевал в Москве, когда столичная творческая интеллигенция начинала «отдыхать».
Москва — однозначно столица, символ империи, в ней все кричит, даже нет, орет о том, что вот я, империя, и круче меня только Эверест, выше — только Млечный Путь. И, в общем, она, Москва, права. Потому что она действительно крута. По-настоящему. Весь мир трепетал и ненавидел — не на пустом же месте этот ужас и ненависть. Я помню, зашел однажды в Мавзолей, вместе с замечательным музыкантом Наилем Кадыровым, который довольно долго играл в «Зоопарке» на басу, и Марианной Цой… После этого в гостинице меня стошнило и страшно заболела голова. Вечером нужно было играть концерт, и я часа два отлеживался в горячей ванне. Вот и не верь после этого в духов и прочую разную мистику. Это тоже, к слову, о мистической крутоте Москвы. Мавзолей — уже ее неотъемлемая часть, и я лично против выноса из него чего бы там ни было. Это история. Страшная и великая.
Политика и все такое
В Ленинграде постоянно действовал «толчок» — пластиночный рынок, который раз в несколько лет менял свое местоположение. «Труба» в Автово, «Юный техник» — магазин строй- и радиотоваров на улице Червоного Казачества, Озерки, поселок Лаврики, еще несколько мест… Кратковременно толпились даже на улице Декабристов, возле ДК Первой Пятилетки, но этот толчок был очень быстро разогнан — спекулянтов в центре города в те годы власти потерпеть не могли.
«Толчок» заменял меломанам (а их в городе было на самом деле совсем немного, и большинство знало друг друга в лицо) все существующие праздники, он был круче любой вечеринки, любого Нового года, прелесть его была еще и в том, что он повторялся каждую неделю, обычно в субботу.
Это был главный день недели для пары сотен фанатов западной музыки и собирателей пластинок в Ленинграде.
Большинство тех, кто собирался на «толчке», всю неделю работали только для этой субботы и жили только этим днем. Все «главные» разговоры крутились только вокруг пластинок, и это было основным «делом» серьезного меломана.
Все работали на работах и учились в институтах, на толчке собирались не только «неформальные» парни — их как раз было меньшинство. Основной контингент составляли вполне взрослые мужчины под тридцать и выше, с хорошими зарплатами, занимающие вполне солидные должности. Хорошо одетые, с плотно набитыми кошельками, они неистово менялись, покупали-продавали
Допустим, Майк и БГ читали «New Musical Express», «Rolling Stone» и «Melody Maker». Люди с «толчка» их не читали — это абсолютно точно. Хотя бы потому, что, во-первых, большинство из них не владело английским даже на самом элементарном уровне, а во-вторых, шкала приоритетов завсегдатаев «толчка» потрясала основы англоамериканского шоу-бизнеса, ценности были вывернуты наизнанку, пластинки суперзвезд мировой рок-музыки назывались «колобахами» и стоили в базарный день рублей по двадцать пять, в то время как мало кому известные неталантливые команды, играющие «волосатый хард-рок», ценились если не на вес золота, то вполне на вес половины месячной зарплаты инженера.
Замечательный коллекционер из восьмидесятых, к сожалению, не доживший до наших дней, большой друг Майка, Саша Старцев по прозвищу Саша-с-Кримами говорил, что свою вполне приличную (по тем временам) коллекцию виниловых пластинок он собрал на толчке у «Юного техника», покупая все пластинки не дороже 25 рублей.
При этом у него на полках стояли диски, от которых у настоящих знатоков слюнки текли.
У Саши, понятно, была полная коллекция записей Cream и Эрик Клэптона без ансамбля, Vanilla Fudge, пластинки Rolling Stones, Лу Рида, Джона Кейла, Т. Rex, Дэвида Боуи, Джимми Хендрикса, Питера Хэммила — в общем, все то, что среднестатистические меломаны не то чтобы презирали — что-то про это все слышали, — но ни понять, ни тем более полюбить не могли.
В цене были диски Deep Purple, Led Zeppelin и Black Sabbath, ну и все, что следует дальше. Пафосные Эмерсоны, Лэйки и Палмеры, Yes, Genesis и прочая и прочая — все то, что по недоразумению называется в современной России «классическим роком».
Вся эта «большая попса» стоила немыслимых по тем временам денег — 50-60 рублей за диск — при зарплате 120-150 — это для инженеров. Рабочие получали больше, но не интересовались рок-музыкой, а либо пили в «Котлетных» (чудесных, замечательно грязных заведениях, где рабочие питались, стоя за высокими столиками с мраморными столешницами, ели, собственно, котлеты — «Котлетная» все ж) принесенный с собой портвейн, либо покупали на заработанные действительно тяжелым трудом деньги чешский хрусталь и мебель типа «стенка», тоже восточноевропейского производства.
Ни в портвейне, ни в «стенках» ничего худого нет, и то и другое — достойное вложение капитала, но я к тому, что люди, зарабатывающие более или менее приличные деньги на официальных работах, к «Юному технику» за Лу Ридом и Бобом Диланом не ходили.
У Саши Старцева (Саши-с-Кримами) Майк бывал часто еще и в силу того, что Саша, при всей своей интеллигентности, образованности, широте взглядов и глубоких познаниях в области рок-музыки, был еще и первым самогонщиком Ленинграда.
Не первым вообще, но первым среди тех, кто занимался рок-музыкой.
В конце восьмидесятых, когда в магазинах пропало все спиртное подчистую, большинство рок-музыкантов пили самогон. В начале десятилетия — только Саша и особо к нему приближенные.
Саша покупал в магазинах хозяйственных товаров жидкость для столяров или что-то в этом роде — «Морилку Спиртовую». Стоили бутылочки, то ли полулитровые, то ли «ноль тридцать три», всего несколько копеек. Из этих бутылочек Саша с помощью сложной перегонной системы, которая занимала целиком одну из стен в его комнате, гнал напиток, приближенный по чистоте и вкусу к спирту, он пил его сам, а так же продавал близким друзьям, в число которых входили музыканты групп «Аквариум», «Кино» и «Зоопарк» — любимые Сашей артисты.