Майкл Норват. Том 3
Шрифт:
– Безусловно! – Дилан удрученно кивнул и, взяв в руки ноутбук, поднялся в свою комнату.
– Дилашка! – окликнула его Ди и, оставив свое занятие украшать гостиную, внимательно покосилась на сына. – Ты ничего не хочешь мне сказать? – «Вот, вижу же! Недоговаривает что-то! И не выпытать! Прямо, как его отец!»
Сын сделал вид, что не понимает, к чему мать клонит, и покачал головой.
– Нет. – он почесал затылок, изображая задумчивость. – А должен?
– Да так, ничего, интерес, да и только. – Дилана продолжала сканировать его изучающим взглядом. – Уходишь сегодня?
– Да,
– Ох, кино! Конечно, поезжайте! – Ди радостно всплеснула руками. Это и нужно было ей услышать сейчас. – Все-таки, как хорошо, что Наталия пришла к нам на работу, и мы познакомились, правда? Я так рада, что мы подружились, – лепетала она настолько бегло, что ее речь напоминала монотонное гудение. – только об одном беспокоюсь, почему до сих пор не знакома с ее матерью? Она очень элегантная и высокопоставленная женщина. Хочу взять у нее несколько рецептов вечной молодости…
– Я пойду? – перебив нескончаемую дотошность, Дилан открыл дверь своей комнаты и сделал шаг вовнутрь.
– Конечно. Ты планируешь возвращаться?
– Думаю, нет. – ответив, он захлопнул за собой дверь.
Дилана заподозрила, что сын ведет себя странно, но не стала расспрашивать о причинах столь внезапного упаднического настроения. Тут и матерью быть не нужно, чтобы понять: стоило только слегка намекнуть и завести разговор о теперь уже общей, а не только ее знакомой, девушке, Дилаша резко изменился в лице.
Дилана уставилась в окно и принялась неторопливо проматывать в голове услышанное. Она не могла понять, почему сын задал ей столь каверзную взбучку, неумело, но довольно-таки колко напомнив о том, что она никто, родилась и выросла никем.
Теперь-то Дилана так не думала. Волноваться, что она – все та же бродяжка, которую бросили и у которой нет ни черта за пазухой, было ни к чему. У Ди появилось маленькое, но свое дело, и, что самое важное, она более не нуждалась в материальной помощи от Майкла Норвата. Ее мужа и единственной любви, о которой Ди так и не смогла забыть. Не вышвырнуть того из сердца за непреоборимой ненадобностью. Ди было очень одиноко и тоскливо одной, и ощущение, что она лишняя, не покидало на протяжении многих лет. Оставшись в городе без друзей и близких, она верила, что, купив дом, ощутит новые силы, найдет пристанище для и без того неспокойной души. Но, видя спасение лишь в своем сыне, Дилана все равно грустила.
«Он не вернется ночевать сегодня. И сейчас так, – размышляла она. – а потом Дилашка и вовсе уйдет устраивать личную жизнь, в которой мне не выделит места.» Дилана понимала, ее сын – парень достаточно взрослый, и пора его отпускать с насиженного гнездышка на новые просторы. Но не могла. Материнское занудство и внушение, что ее практически двадцатилетний сын до сих пор нуждается в поддержке и заботе, не покидало ни на минуту. «Может, слишком тороплю события? – Дилана уставилась на двери его спальни. – Но ведь Наталия кажется идеальной партией для Дилашки, кто может быть лучше? – недолго подумав и окончательно убедив саму себя в неисправимой и полной правоте, Дилана по-детски наивно улыбнулась. – она лучшее, о чем только можно мечтать!» –
***
Спустя несколько дней, Дилана, не в силах созерцать задумчивость и угрюмость ранее всегда веселого и озорного сынишки, решилась поговорить с ним начистоту и выяснить, что же такого случилось, о чем та не знает. Ди придумала план начать пытливый разговор за завтраком, и когда сын спустился вниз, очарованный ароматом еды, сразу перешла к делу.
– Милый, ты грустный в последнее время, что с тобой?
– С чего ты так решила? – Дилаша натянул дежурную улыбку и присел рядом с матерью.
– Я вижу, можешь не пытаться переубедить! – криво улыбнулась Ди и потянулась за соусницей, чтобы налить варенья поверх его любимых блинчиков. – Скажи мне, я ведь твоя мама, кто может быть ближе?
– Есть еще папа. – Дилан непринужденно почесал затылок и принялся за завтрак.
– Но ведь его тут нет! – улыбка Ди приняла оттенок гнева, но тут же сменилась более доброжелательной. Она единственная сейчас, кто близок к сыну, тут и спорить не нужно.
– Отца и в городе теперь нет. – Дилан огорченно посмотрел на блинчики. – Не знаешь случайно, почему он надумал уехать? Не говорила с ним?
– То есть? – Дилана округлила глаза. – Куда он уехал?
– В дом деда. Тот, что в соседнем округе. Теперь обосновался там. Видела тот особняк?
– Давно, лет двадцать назад. – Ди негодующе прищурилась. «Вот как значит, Майкл… Все-таки гулящие гены оказались сильнее.» – Решил пойти по стопам своего отца! – заворчала она, остервенело теребя кусочек скатерти.
– Чем тебе не угодил дед? – усмехнулся Дилан, умиляясь ее забавному выражению лица.
– Ничем. – Ди пожала плечами и, оставив в покое невиновный текстиль, угрюмо отвечала. – Покойный Норват был, наверное, очень даже не плох. Отстранился от всего и жил в свое удовольствие. Чем не райское времяпровождение?!
– И что тут предосудительного? – Дилаша посмотрел на мать, как на дуру. – Он все выполнил! Можно и отдохнуть! Отец наш тоже многое сделал, ему следовало бы отдать должное за старания. Буду рад, если он уйдет на заслуженный отдых. Возможно, тогда перестанет быть чересчур дерганым.
– Надеюсь хоть рыбок себе не заведет! – возмущенным шепотом произнесла Дилана в надежде, что сын не расслышит её слов.
– Каких рыбок?
«Ну вот, Дилана… Опять твой язык как помело! Хоть бы думала, что говоришь при сыне. А с другой стороны, – успокаивала она себя. – кроме него, и выговориться-то некому…»
– У твоего деда были три пассии, которые жили вместе с ним и постоянно терпели друг друга. Конечно, не по любви, но все же… Он называл их рыбками! – Дилана невольно вздрогнула от воспоминаний и брезгливо поморщилась. – Хотя твой отец его и в этом переплюнет!
– Не сомневаюсь! – Дилаша ухмыльнулся, покачав головой.
Дилана округлила глаза и задержала дыхание. Будто на нее только что ушат холодной воды вылили. А следом и льдом забросали!
– Ты что-то знаешь? – Дилана, поблагодарив себя мысленно за то, что осталась сидеть на стуле, внимательно посмотрела на сына. – У Норвата кто-то есть?