Майкл Вэй. Арестант камеры 25
Шрифт:
Нишель шагнула вперёд и уставилась на меня сверху вниз.
— Люк хочет тебя видеть. Поднимайся.
Люк! От этого имени меня затрясло. Перевернувшись на живот, я попытался встать на четвереньки, но не смог.
— Сказано тебе, подъём! — рявкнула Нишель.
— Не могу, — простонал я, прижимаясь лбом к бетонному полу.
Поколебавшись, Нишель кивнула охраннику. Тот потянулся было ко мне, но опасливо замер, вопросительно глядя на неё.
Нишель присела возле меня на корточки.
— Предупреждаю: шарахнешь
— Не шарахну.
— Откуда мне знать? Ты ведь лгун.
— Лгун или нет, но встать не могу.
Помедлив, она повернулась к охраннику.
— Помоги ему.
Тот обхватил меня со спины и легко поднял, затем убрал руки, и я кулем рухнул обратно, крича от боли.
Нишель закатила глаза.
— Тащите его волоком.
Охранник снова поднял меня, на сей раз крепко взяв за талию, и, не давая упасть, повёл к лифту. Всю дорогу я с наслаждением вдыхал прохладный воздух, упивался им, словно водой. В лифте Нишель ткнула кнопку этажа «D», заставив меня мысленно содрогнуться. Значит, Люк сейчас в темнице.
«Опять проверка, — испугался я. — Если прикажут убить Уэйда, хватит ли мне сил устоять?»
Но ведь возможен и другой, более приятный расклад. Вдруг меня решили перевести в обычную камеру? Если повезет, к Йану и девочкам. Вот бы увидеть их, обнять, поблагодарить. После камеры номер двадцать пять любая тюрьма покажется просто райским уголком.
Увы, надежды мои рухнули, когда мы миновали камеру с ребятами и свернули в блок «Н», к той самой комнате, где я провалил «испытание» с Уэйдом. Там горел свет, и дверь была приоткрыта. Охранник втащил меня внутрь.
На сей раз стульев оказалось три, и два занимали Тейлор и Осьтин. У меня упало сердце.
Господи, только не это!
Я понятия не имел, как выгляжу. В камере номер двадцать пять было темно хоть глаз выколи, поэтому даже разглядеть своё отражение в унитазе не получалось, но, судя по реакции Тейлор, видок у меня был ещё тот.
— Майкл! — только и вымолвила она.
— Боже, чувак! Что они с тобой сотворили? — ужаснулся Осьтин.
— Заткнись! — прикрикнула на него Нишель. — Прибереги жалость для себя.
Охранник усадил меня на пластиковый стул и хорошенько закрепил пластиковые путы на руках и ногах. Талию мне стянули широким пластиковым ремнём с застёжкой на спине. Меры совершенно излишние, учитывая моё состояние. Дееспособным у меня оставался только тик.
— Что происходит? — слабо пробормотал я.
— Заткнись, — повторила Нишель. — Никаких разговоров.
— Уродина, — фыркнул Осьтин.
Нишель переключилась на него, забыв, что имеет дело не со «светлячком». А когда вспомнила, просто подошла и дала моему приятелю затрещину.
— А ты жиртрест!
— Я-то похудею, а тебе жить с такой рожей, — парировал Осьтин и сразу получил новую затрещину.
— Заткнись, колобок!
Минут
— Рад, что вы по достоинству оценили наше гостеприимство, — зловеще протянул он, глядя на меня.
Моя голова словно налилась свинцом, и я продолжал сидеть, уставившись в пол.
— В глаза смотреть, когда с тобой разговаривают! — рявкнул Люк.
С огромным трудом я поднял взгляд.
На докторе были тёмные очки и какой-то диковинный шлем.
— Что вы сделали с моей мамой?
— Хм, двадцать шесть дней в камере номер двадцать пять, а духа не утратил. Не будь я столь разочарован, наверняка восхитился бы. Мамочка заплатила сполна за твою дурь, но выжила, если ты об этом. Что весьма радует. Не хотелось терять главный козырь. Впрочем, и без неё партия явно в мою пользу.
Люк перевёл взгляд на Тейлор.
— Зря стараетесь, мисс Ридли. Перезагрузить меня не удастся. — Он постучал по шлему. — Ваши электрические волны не пройдут сквозь шлем, сконструированный, кстати, не без помощи вашей сестры. — Люк самодовольно ухмыльнулся. — Сгораете от любопытства, как мы додумались до такого?
— Ничуть, — отрезала Тейлор.
— Жаль, история и впрямь занятная. В молодости я работал на Агентство национальной безопасности. Их штаб-квартира в Мериленде была сплошь обита медью для изоляции от спутников-шпионов. Мой шлем действует по тому же принципу.
— По-прежнему не интересно, — фыркнула Тейлор.
— С другой стороны, — продолжал Люк, — носить шлем в присутствии мистера Вэя весьма и весьма рискованно. Для меня, разумеется. Коснись он его, и мои мозги зажарятся до хрустящей корочки. Вот почему Майкл у нас прикован к пластиковому стулу. — Он весело подмигнул мне. — Надеюсь, тебе удобно.
— Что дальше? — спросил я. — Убьёте нас?
— Не всех. Скажу начистоту. Тебя, Майкл, я хочу сделать нашим полноправным союзником, до конца осознавшим свою силу, но ты, к сожалению, упрямишься. — Люк чуть отодвинулся. — Видишь ли, пока ты отдыхал в камере номер двадцать пять, у меня, равно как у тебя, была уйма времени подумать. Так вот, я решил, что все наши проблемы упираются в недостаток веры. Ты не доверяешь мне, не воспринимаешь мои угрозы всерьёз. Но это не беда. Я уверен, что смогу тебя переубедить. Как говорят в старых фильмах, хватит слов, к делу.
Твои друзья подвергнутся небольшой экзекуции. Пускай их участь послужит тебе уроком. Для ясности — то же самое ждёт твою мамочку, если ты и впредь будешь упрямиться.
Люк шагнул к двери и позвал:
— Можешь заходить, — потом повернулся ко мне. — Майкл, ты ведь помнишь Зевса?
Зевс возник на пороге, в шлеме, как у Люка, почти полностью скрывающем сальные блондинистые патлы. Именно он шарахнул маму на парковке!.. У меня сжались кулаки.
— Ублюдок! — выпалил я.
— Меня зовут Зевс, — надменно произнёс тот.