Майор Бойцов желает познакомиться

Коваль Лина

А ещё он сегодня гладко выбрит. Это так необычно, что я подвисаю.

— Это бред, — цедит он сквозь зубы. — Детский сад, блядь.

— Отставить «блякать»… и перечить начальству, — мрачновато осаживает его подполковник.

Мужчины смотрят друг на друга, словно соревнуются в тяжеловесности взгляда. Как по мне, выигрывает всё-таки подполковник.

— К чему карнавал? — откидывается на спинку стула Бойцов. — Заявимся к Непейвода в загородный дом, возьмем с поличным, отыщем чертову диадему и закроем

дело.

Ого.

Значит, они за ночь как-то выяснили, что виноват главная добродетель усадьбы?.. Интересненько.

— А если диадема уже не в доме, умник? — кричит Борис Николаевич. — А если они хранят её в банковской ячейке, в городской квартире? Какой идиот будет под подушкой прятать краденное?

— Всё равно есть масса вариантов, как можно провести расследование.

— Можно. Только пройдёт куча времени, а по головке за это никто не погладит. Мне уже всю плешь проели, что мы в стоге сена трактор отыскать не можем. Начальство направление к окулисту на весь отдел отправили. Шутники, ё-моё.

В начальском кабинете вдруг устанавливается тишина, которую я решаю нарушить, подав голос:

— Мне кто-нибудь скажет в чём тут дело?

— Сядь, — приказывает начальник. Тот, что родственник мне. Другой просто смотрит на меня и молчит. — На следующей неделе у Непейводы приём намечается. Мать Кима носом рыла их родословную последние лет пять. Теперь всех собирает на сходку. Даже тех, кто седьмая вода на киселе. Поедете с Бойцовым в качестве троюродного дядюшки по матери и его супруги.

— Супруги? — морщусь.

Беглым взглядом снова прохожусь по торсу майора и останавливаюсь на пасмурном лице. Так вот, на что ты так взъелся?

— В общем, возражения не принимаются, — заканчивает утренний развод подполковник. — На кону честь мундира, ныть как девочки прекращаем и расходимся.

Ножки стула под Бойцовым безбожно скрипят. Он тяжело дышит, хватает со стола папку с материалами дела по усадьбе и, не прощаясь, выходит.

— Валерия, задержись, — просит дядя.

Осторожно киваю и терпеливо жду, пока выйдут все остальные.

— Как там Агриппина?

— Мама? Как обычно, — закатываю глаза.

— С водой вопрос закрыли? Сама поди полезла?

— Конечно, — смеюсь. — Вы же её знаете.

Дядя цыкает недовольно. Братско-сестринские отношения у них довольно странные, но я в них не лезу.

— А ты как сама? Не обижают? — прищуривается.

— Нет, — гордо встряхиваю волосами. — Я сама кого хотите обижу.

— Ну-ну, смотри у меня. Чтобы на работе никаких шур-мур, — произносит дядя и кивает в сторону двери. — Ноги в руки и работать.

— Служу отечеству, — поднимаюсь с места.

Какие уж тут «шуры-муры»?

С Бойцовым бы разобраться. Он такой непредсказуемый, что я вообще не представляю, как отреагирует на утреннюю исповедь «Сюзи».

И что меня завтра ждет, тоже не знаю. Может, ещё хуже, чем сегодня будет.

Надеюсь, только, что до дяди моё перформанс всё же не дойдёт, иначе со стыда сгорю.

Забираю пальто из дежурки и следую в наш кабинет. Перспектива изображать с Бойцовым семейную пару не видится мне радужной, но если надо для дела, то Валерия Завьялова всегда готова.

Рядом со входом, снова замечаю развязавшийся шнурок и наклоняюсь, чтобы исправить оплошность.

— Уволюсь к чертям, — хрипит Бойцов. — Задрал подпол. Блядь. Просто заебал. В охрану уйду. Там хоть платят.

— Да куда уволишься-то, у тебя у самого звание не за горами, — осаживает его Миша.

Дальше слышу хлопок. Вздрагиваю. Словно по столу чем-то тяжелым ударили.

— Нашли мальчика на побегушках. Мне тридцать два, я хочу реальные дела. Работать хочу, а не по загородным домам со стажерками в поисках золотых гребешков бегать.

Закусываю губу и зависаю в пространстве.

С одной стороны, я его искреннее понимаю, перерос он это всё. Но с другой, небрежный тон вперемешку с обращением к моей персоне немного коробит.

Всё-таки Бойцов настоящий дундук. Баобаб!

— А я бы со стажеркой по домам побегал, — сально отпускает Кологривый. — Фасад там что надо, рельефный. Да и «задняя часть» неплохая. Крыша вот ржавая, да и протекает периодически, сифонит. Но это и починить при желании можно.

Фу. Мерзкий какой. Знаю, что мужчины между собой обсуждают девушек, но всё равно волна отвращения в душе поднимается.

— Вот ты и езжай с ней, — недовольно выговаривает майор.

Даже не заступается. Как мешок с ненужными вещами отдаёт.

— С чего я-то поеду? Мне, Иваныч, вскрытые замки ни к чему…

В кабинете разливается дикий, мужской хохот, а я хлопаю испуганными глазами, как ополоумевшая.

Он… получается… рассказал, да? И всё это время весь отдел всё знал? Прикладываю похолодевшие ладони к щекам и стараюсь не разрыдаться.

Внутренне собираюсь и громко хлопнув дверью, захожу в кабинет. Мужчины сразу утыкаются в бумаги на столах.

На полусогнутых ногах добираюсь до своего рабочего места. Я ведь вчера поверила, что мужик он нормальный. Даже жалко его стало с отцовской овчаркой.

А он… вот так? Со мной?

Быстро извлекаю из сумки телефон и скачиваю приложение «Мамба». Ввожу логин и пароль. Нервничаю. Психую.

Фух.

Не прочитано.

То есть он пока не видел?.. Была у меня надежда, что ведёт себя так Тимур, потому что знает правду… Но и она умерла, к сожалению.

Удаляю своё утреннее сообщение и откладываю телефон в сторону. Да, товарищ начальник, рано я тебе в «хорошие человеки» записала.