Майские грезы
Шрифт:
— Её давно следовало наказать, но ты меня не слушала, — раздался его мерзкий голос. — Ты же понимаешь, мама, что она с каждым днем становится все более неуправляемой? И папа ей потакает в этом. Но пока его нет, я займусь воспитанием Майки, если ты скажешь ему, что то была твоя инициатива…
Девочка отшатнулась, понимая, что он не шутит и обязательно выполнит угрозу, если только мама не запретит. Но она же понимает, что тогда…
— Делай что хочешь, — махнула рукой его мать, — ты прав, Майя должна понять…
Ну, нет, — подумала девочка, — я не позволю ему сделать это!
Она осторожно выскользнула из дома, стараясь не привлекать
Глава 1
Девушка устало прикрыла глаза и, чтобы тусклое освещение вагона не раздражало их, немного сдвинулась в своём кресле. Воспоминания, словно морская волна, накатывали, заставляя возвращаться в прошлое. В приглушенном свете фонарей и прожекторов на проплывающих за окном станциях, она с трудом различала какие-то размытые силуэты.
Народа в вагоне было не то чтобы много, но он, конечно же, сразу обратил на себя ее внимание. Высокий, широкоплечий мужчина с правильными чертами лица и упрямой линией подбородка. Темные дуги бровей вразлет, острый взгляд из-под темных ресниц. Упрямо сжатый рот выдавал натуру целеустремленную, с жестким характером.
Девушка даже невольно передернула плечами, стоило ему снова появиться в пределах видимости. Уже не один раз он прошёл мимо, бросая на уставшее лицо девушки холодный пристальный взгляд. Нет, она была уверена, что ничем не могла его заинтересовать, и вовсе не потому, что некрасива, нет. Просто последние переживания и бесконечные переезды, оставили на её прежде безмятежном лице свой отпечаток.
За последние полгода она еще сильнее сбросила в весе, хотя и прежде никогда не была ни толстой, ни просто упитанной. А теперь и вовсе походила на тростинку, едва ли не колышимую ветром. Исчезла детская округлость лица, острее стали выделяться скулы, придавая лицу намного более взрослый вид. Да и она постаралась, чтобы максимально слиться с окружающей ее теперь людской массой. Чтобы больше не выделяться на фоне остальных. Серая дутая куртка, серая шапка, чёрные сапоги — серая мышь на фоне нарядного, но безликого города. Только в больших карих глазах застыла боль, боль её жизни. В свои двадцать пять лет она уже многое пережила: унижение, потери, ненависть близких. По-детски сложенные бантиком губы теперь редко улыбались, глаза потухли. Никому не нужный человек, бездомное существо. Одна из многих таких же одиноких и ненужных.
Посмотрев сквозь запотевшее от её дыхания стекло, она с трудом различила название станции — «Бездольное». От этого названия она горько улыбнулась, заметив в очередной раз краем глаза, что он снова прошёл мимо, бросив всё тот же холодный взгляд. «Красивые глаза, — невольно подумала она, — холодные, серо-голубые, но не отталкивающие». Девушка осторожно обернулась, чтобы проследить, куда он пошёл, но в вагоне его уже не было. Сидящая рядом женщина злобно прицыкнула, когда девушка неосторожно задела её руку своей. Она робко улыбнулась, как бы извиняясь, и вновь прижалась лбом к стеклу.
Поезд тронулся, извещая громким, протяжным гудком о своём отбытии, и мягко заскользил по рельсам. Повинуясь его плавному покачиванию, девушка прикрыла уставшие глаза и незаметно для себя задремала.
Она снова видела себя в детстве. Худенькая девчонка с двумя светлыми косичками бежала навстречу высокому темноволосому мужчине. Она радовалась, что папа наконец приехал из длительной командировки, и ей не придется опять коротать вечера, сидя втемной, пустой комнате. Может, и мама сменит гнев
Неожиданно картинка сна поменялась, и вот она вновь увидела большой коридор и себя, прячущуюся в темноте, снова она бежала от кого-то, преследующего её даже во снах.
Она вздрогнула, едва снова не задев ладонью противную соседку, и погрузилась в странную дремоту. Организм давно требовал отдыха, но получалось это не всегда. Да и кошмар давно сменился другим сном: она чувствовала Его тёплые руки, обнимающие её тело, прежде холодные глаза лучились каким-то нежным светом, а мягкие губы касались щёк.
Вдруг кто-то резко встряхнул девушку так, что она больно ударилась головой о перегородку вагона.
— Девушка, просыпайтесь! — произнёс настойчиво мужской голос над ухом. — Пройдемте со мной.
Спросонья, она с трудом смогла различить лицо человека в синей форме проводника, но послушно последовала за ним в купе.
— Что-то случилось? — испуганно спросила девушка у своего спутника.
— Простая проверка документов, — резко ответил он даже не обернувшись.
Она вспыхнула и внутренне напряглась, хотя старалась не выдать своего страха. От волнения закусила губу, понимая, что ее не просто так позвали с собой. И ведь до сегодняшнего вечера ей вполне удавалось избегать встречи с нарядом линейной полиции. Девушка специально старалась передвигаться на поездах короткого следования или автобусах, где не требовалось предъявлять документы при покупке билетов. Теперь она по-настоящему испугалась и остановилась, как вкопанная, боясь пошевелиться. Мужчина в форме обернулся, заметив, что за ним никто не следует и громко окрикнул замешкавшуюся девушку. На глаза тут же предательски навернулись слёзы, застилая пеленой все окружающие предметы, и, словно сомнамбула, она двинулась следом за ним.
Они вошли в ярко освещённое купе, и девушка резко зажмурилась, с силой сжав в руках свою сумку. Когда глаза привыкли к яркому свету, она смогла различить двоих мужчин, одним из которых был тот самый, из вагона. Сердце девушки бешено заколотилось, готовое выскочить из груди, и, хватая ртом воздух, она медленно осела на пол, лишившись сознания. В немом молчании мужчины переглянулись, а затем бросились к лежащей на полу девушке.
— Вот уж не подумал бы, что ты производишь на симпатичных барышень такое впечатление, — усмехнулся один из них. Он был старше своего напарника, открытое лицо с богатыми усами, украшенными сединой. Из-под густых, ещё чёрных бровей, проглядывали озорные огоньки карих глаз, а в уголках губ затаилась задорная, почти мальчишеская улыбка. Похоже, такой непредвиденный исход дела его изрядно повеселил.
Второй лишь мрачно на него взглянул, а затем легко поднял безвольное тело и уложил на узкую койку, застеленную толстым покрывалом. Он перевёл взгляд на тонкие черты лица девушки, которые делали ее похожей на неземную фею из сказки. Острый носик, пухлые губки бантиком, тонкие дуги светло-коричневых бровей, бледная кожа, отдававшая фарфоровой белизной. Теперь при ярком свете она не казалась ему серой мышью, какой он увидел её в вагоне. Конечно, серой её делала одежда и усталый взгляд, но сейчас она выглядела, как маленький ребёнок, невинный и беззащитный ребёнок, потерявшийся в большом городе. Даже её лицо не утратило детской наивности.