Майский день
Шрифт:
– Дядя! Чего ты?.. Я же не виноват...
– Ничего, посидишь! Узнаешь, каково на цепи!
Мердан поднялся на айван и, стараясь погромче топать, начал расхаживать над головой у Фаррука. Время
– Отпусти, дядя!..
– Я не виноват, дядя!
– Дядя! Я в школу опоздаю!..
Мердан намеревался часа два продержать племянника на цепи, но прошло минут десять, и он не выдержал, спустился с айвана.
– Ну, сладко на цепи сидеть?
– Нога болит...
– А у Джульбарса шея не болела?!
– Значит, ты меня за Джульбарса?
– Нет! За подлость твою!
Мальчик вздохнул. Подумал.
– Он ведь совсем бешеный был...
– Джульбарс бешеный?! Значит, ты его бешеным сделал!
– Я не делал...
– Фаррук шмыгнул носом.
– Это не я...
– А кто?!
– Мердан метнулся к мальчику, схватил за плечи.
– Кто?! Говори, кто?!
– Поклянись, что маме не скажешь!
– Клянусь!
– Биляндар!
Одно это слово сказал ему мальчик. Все остальное он говорил кому угодно: сену, столбам, курятнику,
– Биляндар и отраву подбросил... Ночью слышим - скулит... Пришли, а Джульбарс... Изо рта кровь... Думали, сдохнет... Он не все мясо съел, немножко осталось, маленький кусочек... Мы сразу догадались, что Биляндар... Я утром пришел кур кормить, а он высунулся из-за забора, глядит: сдох или нет. Джульбарс не сдох, все только блевал, блевал... А потом какой-то такой стал... Бросаться на всех начал. Меня чуть не разорвал, когда я на цепь привязывал. Хорошо, он уже слабый был... Вон как за руку схватил! Гляди...
Мальчик долго еще говорил, показывал ему руку, но Мердан ничего не слышал, не видел. То первое слово свинцом залепило ему уши, пеплом засыпало глаза. Он не помнил, как отцепил мальчика, как вылез из-под айвана, почему оказался на земле. Он лежал плашмя - ртом хватал снег, снег таял от его дыхания, а он рыдал, рыдал...
Чудился ему светлый весенний день... Сирень в цвету...
А голос мальчика, впервые в жизни опоздавшего в школу, все повторял, все твердил:
– Не плачь, дядя... Не плачь...