Майский снег
Шрифт:
Её за осень отодвину:
Высь – не стригущему стрижу,
А журавлей доверю клину.
Они курлычат, журавли,
В осеннем небе, светом скудном...
Завесу листьев размели
По сторонам, как темень – судном.
Идет судёнышко, пыхтя, –
И режет, режет – клином! – воду...
Возможно, так же, как дитя,
В речной воде не знает броду.
Но всё же к берегу придёт –
Его цветами встретит пристань.
...И журавлиный клин восход
Прощально крестит в
* * *
Ужели ты, моя душа,
Себе велела затаиться?
В осеннем времени раскрыться
Тебе бы, листьев лёт верша.
Зачем же, кутаясь в платок
Послевоенный, старый, вдовий,
Себя зарыть ты хочешь впрок
В снег обывательских злословий?
Ты в осень входишь, ты – вдова,
Ты приближаешься к погосту,
Где все берёзы-дерева
На листья ссыпали берёсту.
Какой распахнутый ковёр!
Накрыло охру снегом белым.
И очищающий костёр
Не разожжёшь рывком умелым.
Здесь не легко, – спокойно здесь.
В свои права зима вступила.
Пусть остаётся всё как есть:
И снег, и мужняя могила.
* * *
Пусть не сложится миф
О подстреленном лете на взлёте.
Вызревает тепло,
Как антоновки плод, не спеша...
Зёрна в мякоти яблок – «ребёнками»
В яблочной плоти,
И по капле – как мёд! –
Прибывает в той плоти душа.
Я ещё поживу,
Если только осилю раненья
От бессильных людей,
Убоявшихся плачей и дум...
Свет антоновских яблок
До белого выжду каленья.
(А бессильные – пустят
И сад-виноград на изюм...)
Виноградная гроздь –
Знак сладчайшей божественной неги...
И до времени сорвана,
Вызвав оскому и зуд!
На родном бездорожье
Колёса российской телеги
Раскалённую плоть
Перезревшей антоновки мнут.
* * *
Между облаком со снегом
И лучом в разрыве туч
Сердце занято побегом
В мир иллюзий, что живуч.
Постоянен, как копилка.
(Сколько лет как не пуста!)
Тянет странная развилка
У пригожего куста.
Ей бы сгинуть, занесённой
И снегами, и водой,
Но она, как бы спасённый
Куст ракиты молодой.
Глазу
И сияет, как алтын,
Говоря, что куст ракиты
Над стихами господин.
Уподобленный изгою –
С тонкой кожей, без коры! –
Устоял перед грозою,
Что пришла с копьём с горы.
* * *
В стране снегов
То жнём, то косим –
Не без надежд на урожай.
И все погоду вечно просим:
«Жалей, теплом не обижай!..»
В стране снегов
В дебатах вязнем:
Куда идём? Вперёд? Назад?
...Гори же пламенем и ясень,
И клён – по возрасту собрат!
И – вам, и – вам не соль на раны –
Зима положит всем алмаз.
Глотать бульварные романы
В новейший век, как хлебный квас,
Из треуголки-целлофана,
Зубами срезав уголок?
…И набивать махрой карманы,
А евро складывать в чулок?
* * *
Ей о милом ни словечка
Сердце молвить не даёт.
Нет на ней его колечка, –
Хоть подбил, как птицу, влёт.
Много месяцев хромала,
Всё же выжила сама...
На реке – шуга и сало,
Чем и кормится зима.
Птицей был он околдован,
Он учил любви азы,
И дышал, как будто брёвен
Натаскал он для избы
Из реки, что их сплавляла,
Эта тихая река?
Нет, – из веток краснотала,
Из ракиты-ивняка.
Я не буду с этим спорить:
Сердцу птичьему видней,
Из чего гнездо построить
За один из тёплых дней.
Но гнезда не захотела,
Полюбив навеки высь,
Та, чье сердце смерть задела,
Молвив смертному: «Очнись!..»
...И очнулась, выживая;
Глядь, – на подступах зима...
Птица южная, живая
Зиму выбрала сама.