Майя 3

Щукин Михаил

– По праву правящей семьи, я объявляю вас арестованным.
– Вирт не стал скрывать отвращения, произнося традиционную фразу в отношении человека, считавшегося его дальним родственником.

– Дай мне меч, мальчишка. Это будет лучше для твоей семейки.
– Сделал попытку мужчина.

– Возможно и лучше. И я бы с удовольствием дал 'вам' его.
– Заметил Вирт, с досадой глядя на арестованного. Только в этой очереди я не первый. К сожалению, подвинуть ее тоже не могу. Так что в столицу мы вас доставим живым. А там уже решать будет кое-кто дугой.

– Рабынька?
– Граф зло сузил глаза.
– Еще

не сдохла значит, упрямая. Ну, ничего, она недолго продержится.

– Для себя ты такой возможности не предусмотрел - Удовлетворенно хмыкнул Вирт, подавая знак стоящему позади арестованного бойцу.

Тот охотно поднял прибор и сделал укол. Впрочем, постаравшись сделать это не слишком аккуратно. Глядя, как граф оседает на пол, Вирт только предупреждающе покосился на второго конвоира. Без охоты, но тот все-таки подстраховал его падение.

– Ничего бы не случилось, сломай он что себе.
– При этом проворчал он.

– Наверно нет. Но моя знакомая имеет куда больше оснований что-нибудь ему сломать.
– Мрачно пояснил Вирт.
– Спящим будет надежнее. Упакуйте, и передайте его кому-нибудь из моей пятерки.

Лютик очнулся в знакомой комнате. Точнее, почти знакомой. Насколько он понял, это был импровизированный лазарет, причем для него одного. Незнакомый врач уже закончил обработку пораженной кожи. Его, похоже, и в чувство привели только для того, чтобы наложить пластыри на лицо. Эта операция была ему знакома по действиям леди Ниары. И она делалась на человеке, находящемся в сознании. Иначе защитный пластырь мог слишком стянуть кожу на лице. Заметив, что пациент смотрит на него, врач ободряюще улыбнулся.

– Ничего парень, все заживет. И думаю, тебя удастся поправить. Не совсем понял откуда у тебя такое дикое нарушение гормонального баланса, но и это поправим.

Не дождавшись ответа, он завершил операцию, сделал укол и поспешил покинуть комнату, избегая сонного, какого-то пустого взгляда мальчишки.

– Как он?
– Послышался голос, знакомого, представившегося Альнаром. Хотя с чего бы ему ожидать врача под дверью.

– Все нормально. Несколько дней ему полежать придется. Похоже, что-то с ним делали тут. Такое ощущение, что мальчишка ничего не соображает.

– Мне так не показалось.
– Возразил этот голос.
– Говорил он вполне отчетливо. Не проснется?

– С такой-то дозой? У него, конечно, нарушен гормональный баланс, но не настолько. Думаю, до вечера будет в полной отключке. Да и что можно у него узнать? Бойцы говорят, что он бредил.

– Я не уверен. Мне показалось, что он вполне осознавал что говорит. Но пусть поспит. Я зайду попозже поговорить с ним.

Лютик, сквозь пелену навязанного сна, с досадой вспомнил, как он проговорился, купившись на сказанное этим курсантом. Этот боец представился всего лишь курсантом. А хозяин ломал защиту даже офицера Дролнова.

Снотворное не страшно. Это он уже проходил после наказаний или операций 'леди'. И знал, что гормональные изменения вызванные скульпторшей все же сильно сокращают его действие. Так что сопротивляться не было необходимости, поспать было надо. Да встретиться с сестренкой хотелось.

Около дома все оставалось по-прежнему. Родители, завидев его, только приветливо улыбнулись. Они так никогда и не заговорили с ним.

А сестренка радостно побежала на встречу.

Весь рассказ о происходящих событиях она выслушала молча. Лютик, в общем-то, и не рассчитывал на реакцию родителей. Просто рассказывая как можно подробнее, ему было легче анализировать ситуацию и делать выводы самому.

Майя грустно покачала головой, когда он закончил.

– Значит, они все-таки и тебя достали. Но это ничего.
– Глаза систры смотрели серьезно, и немного грустно.
– Я не могу тебе посоветовать чего-то, что ты сам не придумаешь. Все-таки я программа в твоей голове, предназначенная для защиты твоей памяти. Но помнишь одно наше правило. Там, в наших уличных приключениях?

– Нет безвыходных положений?

– Точно, А если такое положение нашел, надо этот выход сделать.
– Майка улыбнулась.
– Мы всегда рады тебя видеть. Но сидя тут, выхода не сделать.

Лютик тихо вздрогнул, просыпаясь, и с удивлением посмотрел на чистый плед, укрывающий его. Сжав зубы, чтобы случайно не застонать, он осторожно повернулся. Оказалось, что это вполне возможно. Боли не было, только неудобство от повязок и наложенных на кожу защитных пластырей. Колено, правда, ныло, но как-то приглушенно. Ощутив что-то в кулаке, он поднес руку к глазам и раскрыл пальцы. Некоторое время с удивлением разглядывал тонкий заостренный стержень, который использовал в Бездне в качестве в качестве основного универсального орудия труда. А при восхождении на стену каньона, приспособил засовывать в мелкие трещины. Так оказалось удобнее цепляться ослабевшими пальцами. Они его даже не обыскали! Точно чужие. Местные бы сделали это в первую очередь. Они хорошо знали инструкции хозяина.

Вздохнув, он сжал кулак, медленно поднялся с кровати и осмотрелся. Как это ни странно, но боли по-прежнему почти не было. На этот раз, эти лекарств не пожалели. Хоть это и странно, учитывая то, что он услышал, перед тем как отключиться на перевале. Значит, кого-то он все-таки достал. Хорошо бы скульпторшу. В прочем и барона неплохо. Вот и объяснение присутствия тут теней и щедрость хозяина на лекарства. Они расследуют смерть высшего аристократа, а граф показывает какой он заботливый хозяин, даже для приговоренного раба-убийцы ничего не жалеет. Так что следствие признает вину раба, со всеми вытекающими последствиями.

Мальчик еще раз с досадой подумал, как неудачно все получилось. Он рассчитывал, что его все же доставят в город. Даже проговорился на перевале для этого. Там, без контроля хозяина, был шанс, что тени обратят на его слова внимание. А тут, все произойдет так, как хочет владелец замка-мнемик. Ему не трудно будет убедить чужих дознавателей не обращать внимания на бред мальчишки.

Скульпторша, скорее всего, мертва, уж очень здорово летела. По крайней мере, он на это наделся больше всего. А барончик отделался выбитым коленом, конечно если сам сдуру не прыгнул с лестницы. Поражение должно быть сильным. Воспоминание о визге взрослого мужчины вызвало улыбку. Кожа пол наложенными пластырями неприятно натянулась. С недельку барон вообще ходить не сможет, потом месяц похромает и все пройдет. Жаль, что не удалось прихватить и его. Он часто сопровождал эту мучительницу и охотно обсуждал, как его переделать. Даже был готов быть помощником на операциях.