Майя 3

Щукин Михаил

– Соглашусь, я на все соглашусь, если избавите от этой головной боли.
– Тут же заверил Вирт. Он уже успел заметить, что Иллис даже глазом не моргнула на очередное громыхание. В то время как он не удержался и судорожно сглотнул подкативший к горлу комок.

– Ладно уж, чего с вас, правящих взять. Ильк, подвинься и обеспечь место горемычному, заодно потренируешься в отдаче энергии и пояснишь ему, что к чему.
– Майя поднялась с дивана и мрачно проследила, как новый пациент устраивается на диване. Пока Вирт скороговоркой

оттарабанил ритуальную фразу обещая сохранить все в тайне, которую ЭДИ тут же зафиксировал, она, молча что-то проверяла на обнаженной спине, непроизвольно покраснев. Но Иллис не обратила на это внимания, а Вирт, вспомнив их первую встречу, тоже смутился.

Иллис привычно заняла место рядом с Майей, и пока была свободна, рассказала короткую историю того, что происходит. Но вскоре ей пришлось замолчать и сосредоточиться на помощи Майе.

Благословенный покой в голове наступил внезапно, даже раскат грома, раздавшийся особенно близко не принес привычного приступа. Пелена начала отступать чуть позже. И Вирт растерянно замер. Не смотря на бодрый вид сестры, до конца в ее рассказ он не поверил. Вид поднимающегося со стола парня вызвал улыбку на лицах двух язвительных особ, а потом и смех.

– Но почему?
– Вирт даже не обиделся на их смех. Слишком сильно было потрясение.

– Слушай, братик, ты дал слово. А почему? Майя два года со мной экспериментирует. Когда лучше, когда нет, а иногда и совсем не получается. Как думаешь, что сделает отец, если узнает, что мы с тобой у нее в качестве подопытных мышек?

– Нас отстранит и предложит в этом качестве себя.
– Не задумываясь, отреагировал Вирт. Привычка отца проверять на себе все новые разработки против синдрома была хорошо известна близким.

– Вот видишь. А лично я не хочу больше пить эликсиры Индерского. Хоть ты режь меня.

Майя устало опустилась на освободившийся диван. Вслед за нею подтянулись и Иллис с Виртом. До принца только начало доходить, что именно он услышал.

– Погоди, ты хочешь сказать, что вы начали это все еще во время побега?

– Ну да, а как бы я прошла сезон бурь?
– Иллис весело плюхнулась на диван рядом с Майей и собралась продолжить.

Особенно сильный гром за окном на этот раз сопровождался вспышкой молнии настолько яркой, что ее свет пробился даже сквозь плотные шторы.

Глаза Майи широко округлились, в них мелькнула паника. С тонким писком она заполошно нырнула подруге под мышку.

– Вот бездна. Ну, все-все, сейчас.

Вирт с удивлением наблюдал, как его сестра, подхватив со спинки дивана плед, заботливо укрывает Майю с головой и прижимает к себе, как будто пытаясь защитить. Новый грохот заставил Майю вздрогнуть и прижаться к ней еще сильнее. Торчащие из-под пледа пальчики на ногах начали как-то странно скрючиваться.

– Ну нет, это ты зря.
– Иллис заметив неладное, поспешно потянулась к стопам

и погладила их.

Уверенные движения сестры говорили о долгой практике. Иллис сердито покосилась на брата.

– Сейчас пройдет. Теперь у нее только вначале такое бывает, если неожиданно грохнет. Не стой как столб, подай вазу.

Вирт молча переставил вазочку с пироженками поближе и едва сдержал улыбку наблюдая, как его сестра заботливо гладит по плечам вздрагивающую девчонку и уговаривает ее успокоится.

– Майя, ну ты чего, гроза скоро пройдет, здесь тепло. Хочешь пироженку? Смотри, тут твои любимые.

На секунду дрожь под пледом прекратилась. Потом его край осторожно приподнялся. Из его глубин осторожно высунулась тонкая рука и вороватым движением выхватила из вазы пироженку и тут же с писком спряталась обратно, убегая от нового раската грома и вспышки молнии. Под пледом послышалось хрумканье. К удивлению Вирта, Иллис расслабилась и уже требовательно глянула на него.

– Может, чаю нальешь?

– Может вина?
– Вирт покосился на бутылку, явно заранее заготовленную.

– Нет, это для Майи, очень плохо, что она не успела принять. Теперь придется оставить до утра.

К удивлению Вирта, под пледом уже затихли, Иллис аккуратно высвободила голову спящей подруги.

– Как же я ненавижу эти моменты! Она мне подарила грозу, а я ни чем не могу помочь. Индерский пытался, но лекарства не помогают, а копаться в мозгах он не может из-за блока.

– Это то, о чем я думаю?
– Вирт с беспокойством смотрел, как напряженное лицо Майи исказилось, будто от боли.

– Кошмар начался.
– Подтвердила Иллис.
– После такой разрядки с твоим синдромом, это будет дольше, чем обычно. Открой окна, она крепко спит и не позволяет себя будить.

Иллис снова прижала к себе Майю.

За большим окном стояла ночь, освещаемая всполохами молний. Грохот перекрывал на мгновение хлесткий стук дождя и снова стихал. Зрелище было завораживающим на столько, что Вирт засмотрелся. Иногда его отвлекали вскрики Майи, но она даже не проснулась, удерживаемая Иллис. Принцесса что-то успокаивающее шептала в ухо, гладила по плечам и спине прижимающуюся к ней подругу, и снова все стихало. Потом Иллис отрывочно рассказала несколько забавных эпизодов, связанных с лечением синдрома.

– Ты только ей не говори так.
– Закончила она - Ее бесит, когда говорят о лечении. Она считает, что правильнее говорить не лечить, а брать синдром под контроль. Надеется, в конечном счете, передать этот контроль пациентам, как с другими измененными.

Вирт обратил внимание, как вдруг резко расслабилось напряженное личико спящей. На ее губах появилась радостная улыбка.

– Папа.
– Радостный шепот совсем не подходил на вскрик боли или злости, которые до сих пор слышал Вирт.