Майя для сурового

Романова Ульяна

К нам заглянул Толик, который принес отчет о работе таргетологов за прошлый месяц. Молча положил его на стол Стасу и хотел было уже уйти, но я остановила:

– Толь, как тебе Полина?

– Честно? – Толик спрятал руки в карманы и довольно закатил глаза к потолку. – Я от нее в восторге! Вы даже не знаете, какой бриллиант отхватили.

– Спасибо, – кивнула я, улыбаясь краешком губ. А когда за Толей закрылась дверь, повернулась к Стасу: – Ты узнал, зачем ей нужна была именно официальная должность?

– Да. Чтобы оформить опекунство

над племянником. Наши бюрократы требуют справку с работы, подтвержденный доход от фриланса не считается, – ответил Стас. – Мать ребенка – ее двоюродная сестра. Погибла полгода назад.

Стас не стал делиться подробностями гибели девушки, а я решила не интересоваться. Наверняка для Полины это была больная тема, и не стоило обсуждать ее за спиной.

Мы снова уткнулись каждый в свой монитор, и тут у меня зазвонил мобильный. Звонили из курьерской службы с просьбой забрать посылку на первом этаже. Гадая, что же там может быть, я спустилась в фойе и получила от приятного молодого человека довольно увесистую коробку. Денег с меня не потребовали и мило попрощались.

А когда отошла в сторону, чтобы перехватить свою ношу поудобнее, то повернула голову и не поверила своим глазам! По лестнице спускались Богдан и Николь! Я даже моргнула несколько раз в надежде, что эта парочка мне просто чудится, но нет. Отошла в сторону и спряталась за раскидистую пальму в углу.

Богдан расслабленно шагал, лениво глядя по сторонам и внимательно слушая, что щебечет ему Николь. К слову, дамочка приоделась и выглядела действительно очень эффектно! Да еще и нагло флиртовала, то невзначай касаясь локтя Богдана, то поправляя прядь волос и томно глядя на него из-под ресниц.

Мне стало до невозможности обидно, ведь предательство было налицо! Мне он утверждал, что знать не знает, кто она такая, а сейчас беседует так, словно они давно знакомы и идут как минимум на свидание!

Первым порывом было подойти к предателю и опустить на его голову коробку с посылкой. Остановило чувство собственного достоинства. И гордость. Выглядеть глупо в глазах Николь я была не готова. Меня колотило от бешенства и жгучей обиды. Я сама не заметила, как на глаза навернулись слезы, когда сладкая парочка вышла на улицу. Постояла еще немного, смахнула злую непрошеную влагу и пошла наверх.

Фурией влетела в кабинет, кипя негодованием. С силой опустила коробку на стол, громко выругавшись. Все внутри кипело и пузырилось, я сопела и наворачивала круги вокруг стола, силясь взять себя в руки. Головой понимала, что идти скандалить бессмысленно, ибо открывать карты и сообщать, что я видела неожиданный тандем, по меньшей мере глупо. Нужно спокойно сесть и обсудить ситуацию со Стасом и Вадиком, а уж потом действовать.

Со стороны шкафа донесся подозрительный скрип, и я напрягла слух. Крохотный одежный шкаф сиротливо стоял пустой все время моей работы. В летнюю жару мужчины пользовались обычной вешалкой, оставляя на ней пиджаки.

Подошла ближе, чутко прислушиваясь.

Из шкафа доносилось натужное сопение. Я резко дернула дверцу и крайне удивилась, увидев там Стаса в обнимку с Полиной. Оба красные как маки, они стояли вплотную друг к другу и смущенно смотрели на меня.

– Плюшками балуетесь? – осведомилась я.

Те синхронно кивнули, не торопясь, впрочем, покидать шкаф! А когда за дверью раздался Суворовский бас, вежливо уточняющий у кого-то, в своем ли я кабинете, округлила глаза и не придумала ничего умнее, как втиснуться между Полиной и Стасом, таки да – в шкаф. Чувствуя себя килькой в банке, закрыла створки изнутри, стараясь дышать через раз.

Раздался стук в дверь кабинета и тут же шаги. Суворов не стал ждать, пока ему ответят. По-хозяйски вошел в кабинет и тихонько позвал:

– Майя...

Я зажмурилась, молясь, чтобы Богдан побыстрее отчалил. Не готова была спокойно с ним разговаривать. И неспокойно – тоже. Суворов чертыхнулся, никого в помещении не найдя, и уже собирался выйти, когда Полина не сдержалась и несколько раз кашлянула в кулак. В кабинете возникла звенящая тишина, а потом дверь шкафа распахнулась, являя нам обалдевшего до глубины души Богдана. Он смотрел на нас так, будто на его глазах у нас троих отросли хвосты.

– Мест нет, – нагло сообщила я, пытаясь снова закрыться изнутри, но Суворов крепко держал ее со своей стороны.

– Вы что здесь делаете? – собрав глаза в кучу, с опаской поинтересовался он, глядя почему-то на Стаса.

– Плюшками балуемся, – с удовольствием сообщил тот, с трудом сдерживая смех.

– Проверяем шкаф на вместительность, – тут же поддержала его Полина и наконец закрыла дверь изнутри.

Богдан пробурчал что-то ругательное под нос, затем громко хлопнула дверь кабинета. Я только тихонечко взвыла, краснея как рак. Позор какой! В шкафу прятаться...

Отворила дверь и первая выбралась на свет Божий, глубоко вдохнула, а когда обернулась, заметила стоящего на пороге Богдана. Его глаза не обещали ничего хорошего, руки были сложены на груди, а сам он опирался на косяк двери.

Первым порывом было снова залезть в шкаф, но я вроде как взрослая и временами адекватная женщина, директор фирмы в конце концов. Поэтому кашлянула, принимая самый невозмутимый вид, и в упор посмотрела на Богдана, хотя пульс колотился в ушах, а перед глазами все плыло.

– Объяснить не хочешь? – поинтересовался Богдан таким тоном, будто не он несколько минут назад Николь к выходу провожал.

– А ты? – повторила его жест и сложила руки на груди.

– Я должен объяснять, какого хрена ты в шкафу сидела? – изумился Суворов.

– О чем ты говорил с Николь, Богдан? – забыв о том, что вообще-то собиралась все обсудить со Стасом и Вадиком, а только потом бросаться обвинениями, выдала я.

Суворов удивленно поднял бровь, подумал несколько секунд, а потом огорошил меня, хотя я думала, что дальше просто некуда: