Майя для сурового
Шрифт:
– Правда? – воодушевился Вадик. – Тогда предлагаю обсудить мой гонорар.
Он достал из кармана мобильный, ткнул несколько кнопок и показал Михаилу. Тот поднял брови, посмотрел на Вадика, снова на экран, посчитал убытки и решил, что выделяться «гламуром» ну никак не выгодно.
– Ты уволен!
– За вас, – Вадик поднял бокал, соглашаясь с решением господина Никитина. – Горько, товарищи!
Парочке снова пришлось целоваться, но они не роптали. Создавалось ощущение, что все присутствующие в ресторане явно лишние, и Михаилу с Татьяной
Танюшка поднялась со своего стула, смущенно осмотрела присутствующих, полезла в сумку и достала оттуда крохотную прямоугольную коробочку, перевязанную сверху лентой.
– Хотела тебе вечером подарок сделать, но не утерпела, – призналась Таня Михаилу, протягивая подарок.
Господин Никитин коробочку открыл, посмотрел на содержимое и поднял вопросительный взгляд на свою невесту:
– Что это? Градусник? Почему на нем плюсик? Ты болеешь?
Мы с Кирой переглянулись и дружно засмеялись. Мужчины нашего веселья не разделили, и все взгляды сошлись на нас.
– Миша, это тест на беременность, – терпеливо пояснила Таня.
– Что значит плюсик? – хрипло поинтересовался Михаил, стремительно бледнея. Облизал пересохшие губы и с надеждой посмотрел Тане в глаза.
– Что я беременна, – призналась девушка, а я только в этот момент заметила, что она и кормящая мамочка Кира пили яблочный сок.
Михаил медленно поставил коробочку на стол, так же медленно поднялся и… опустившись на колени, поцеловал живот Тани. У меня на глазах навернулись слезы, и я тихонечко шмыгнула носом. Богдан обнял меня за плечи и прошептал:
– Мышка моя...
В зале стояла звенящая тишина, прерываемая только всхлипами женской части нашей компании.
– Простите, господа, – спустя несколько мгновений Михаил поднялся с колен и посмотрел на каждого по очереди влажными глазами, – отдыхайте, веселитесь. А мы домой.
Он взял Таню за руку и молча повел к выходу.
– Может быть, тоже домой поедем? – предложил Богдан, когда силуэты четы Никитиных скрылись за дверями.
– Да, – согласилась я, все еще находясь под впечатлением, – поехали.
Глава 41
Уже сидя в машине и млея от потоков холодного воздуха, ибо на улице буквально нечем было дышать, Богдан повернулся ко мне и поинтересовался:
– Чем займемся?
Я понимала, что он намекает на разговор с родителем, но была не готова. Мне нужно было еще немного времени, чтобы успокоиться и не разругаться с папой.
Суворов посмотрел мне в глаза и сам все понял, кивнул и завел мотор.
– Куда мы едем? – полюбопытствовала я.
– Тебе нужно отвлечься, - загадочно сообщил Богдан и подмигнул мне. Я смущенно опустила ресницы и улыбнулась краешком губ. Тогда Богдан протянул руку, положив ее мне на колено и легонько сжав, провел выше, задирая и без того короткий сарафан.
Мне стало жарко, инстинктивно раздвинула бедра и облизала губы:
– У тебя очень здорово выходит меня отвлекать, - хрипло сообщила я.
–
Спустя пятнадцать минут мы припарковались у ворот центрального парка.
– Прогуляемся? – развернувшись ко мне, поинтересовался Бага, - очень хочется мороженого, - мечтательно закатив глаза, сообщил он, хотя ранее я не замечала за Суворовым такую любовь к сладкому…
– Ладно, - против воли начала улыбаться я, выходить из прохладного салона автомобиля в удушающую жару не хотелось.
Вышла из машины и, вдохнув горячий воздух, закашлялась. Тело за несколько мгновений стало липким. Прикрыла глаза рукой, пожалев, что вечером не захватила с собой темные очки, они бы очень пригодились.
Богдан подошел ко мне, взял за руку и повел к большим, гостеприимно распахнутым резным воротам парка. Я посильнее сжала его ладонь, поглаживая большим пальцем тыльную сторону.
Мы прошли по аллее, наконец спрятавшись в тени деревьев. По дороге нашли ларек с мороженым и с удовольствием полакомились холодным эскимо.
– Ролики, - воскликнул Богдан, когда мы проходили мимо маленького павильона с вывеской «Ролики и велосипеды напрокат», - Пошли, - он обнял меня за талию и повел внутрь.
– Я не умею, - только успела пискнуть я.
– Не бойся, я с тобой, - прошептал Суворов мне на ухо и утопал договариваться. Когда он умудрился выяснить размер моей обуви мне неизвестно, но ролики были мне впору. Богдан помог правильно из закрепить, напялил на меня защиту и уже вертел в руках шлем:
– Я его не надену! – категорично заявила я.
Бага подумал, посмотрел на меня, перевел взгляд на шлем и отложил в сторону, вызвав вздох облегчения.
– Пошли, - протянул он мне руку, когда сам переобулся. На себя Суворов защиту не надевал.
Я сидела на скамейке, пытаясь привыкнуть к роликам. Раньше я каталась только на коньках, два раза в жизни. Во второй неудачно упала и отбила копчик, пятую точку и желание вообще когда-либо надевать коньки.
Вложила свою ладонь в руку Богдана и аккуратно поднялась. Как и следовало ожидать, ноги разъехались в стороны, и я чуть было не встретилась носом с асфальтом:
– Так, ноги напряги и чуть согни колени, - тут же принялся давать наставление Богдан, крепко прижимая меня к себе. Сам он держался очень уверенно.
– Вот так? – пропыхтела я, выполнив требуемое.
– Ну почти, - Еле сдерживая смех, фыркнул Бага, - может все-таки шлем?
– Не надо, - буркнула я, заливаясь краской и вцепилась в плечи Богдана так, что он тихо зашипел. Но мужественно молчал.
Суворов поудобнее перехватил меня за талию, развернул к себе спиной и откатил на крытую площадку, где желающих покататься на жаре оказалось всего трое. Два парня и одна девушка, которая вытворяла такие невообразимые вещи, что я поневоле немного позавидовала. Человек умеет управлять своим телом, в отличие от меня.