Майя и Шейх. После измены
Шрифт:
Запах Тамера заполняет весь салон. Я и правда чувствую его на интуитивном уровне. Всем телом.
Спустя полчаса мы заезжаем на территорию дворца.
Тамер все еще держит мою руку в своей и нежно ее гладит, то и дело бросая на меня пытливые взгляды.
Он не спрашивает в открытую «узнаешь?», но я знаю, этот вопрос мучает его так же, как меня.
Красота дворцового комплекса, утопающего в зелени, поражает. Оглядываюсь по сторонам, не в силах сдержать восторга. Здесь и правда ошеломительно красиво…
Он приглашает меня выйти из авто. Мы откололись от кортежа и, оказывается, уже одни. Вокруг
–Где будет Даниил? У меня будет с ним связь?
Тамер бросает на меня острый взгляд и молчит. А я начинаю паниковать еще больше… Я совсем одна в этом новом враждебном мире… Даже друга нет рядом…
Когда мы пересекаем порог одного из дворцов на территории, я замираю в благоговении, заставляющем страху на мгновение отступить, потому что мы попадаем в настоящую арабскую ночь с потрясающим внутренним садом, по центру которого фонтан с журчащей водой, а покрытые тонкой инкрустацией белоснежные стены ласкают раскидистые ветви пестрых бугенвилий.
Аромат ванили и пачули дурманит голову, ласкает рецепторы и расслабляет.
– Это то место, где ты жила раньше, Майя, – чувствую прикосновение к своим плечам Тамера, – мне кажется, чтобы быстрее все вспомнить, для начала нужно пожить здесь. А потом мы переедем в главный дворец.
Я напрягаюсь.
Оборачиваюсь на него.
–А Вы? Тоже будете здесь жить?
Тамер кладет руку на мою талию и аккуратно придвигает к себе.
Наши дыхание сплетаются.
Он шепчет в мои губы.
– Если ты боишься, что мы будем делить одну спальню, не стоит, баннута. Я буду ждать столько, сколько понадобится. Но…– цепляет зубами мою губу. Не больно, просто шокирующе и смело, – не стоит тебе цепляться за мысли о другом, даже если в них только дружба…
Руки сжимаются на талии чуть сильнее.
– Единственный мужчина твоей жизни я, Майя. Даниил здесь не для того, чтобы развлекать тебя или защищать. У нас с ним свои дела- и видеться вы больше не будете. Я буду мягким и терпеливым, но не стоит испытывать мое терпение или даже гнев. Никогда больше не задавай подобные вопросы ни мне напрямую, ни тем более в присутствии моих слуг. И помни- во дворце даже у стен есть уши… Ты могла об этом забыть, но не эти камни, которые впитывают память о всех человеческих прегрешениях. Это ясно?
Я молчу, нервно кусая губы. Его слова пугают и возмущают одновременно.
Лицо Тамера, несмотря на мою реакцию, на удивление светлеет, а на губах рождается слабая улыбка.
Он проводит по моему лицу костяшками, заправляет прядь за ухо.
–Строптивый взгляд… С вызовом… Дерзкий… Не успели мы пересечь порог дворца, а я уже вернул себе тот самый взгляд, по которому сходил с ума… Ты вспомнишь нас гораздо раньше, Майя… Гораздо раньше, чем сама думаешь…
Отступает, выпуская из своего захвата- физического и ментального…
– Располагайся, изучай, осваивайся и отдыхай… Вечером за тобой придут. Мы поужинаем вместе, красавица…
[1]Мой собственный вольный перевод слов знаменитой песни величайшей арабской певицы Умм Кульсум «Инта Умри» («Ты моя жизнь»)
Глава 7
Глава 7
Легко
Словно бы были силы расслабиться, отпустить себя, закрыть глаза и не бояться, что нужно держать ухо в остро… Здесь все должно быть знакомо, а кажется еще более странным и чужим. Самое удивительное в моем состоянии- что я прекрасно понимаю язык этой страны, откуда-то знаю ее традиции, но совершенно не понимаю её саму… Внутреннее ощущение раздрая просто невыносимо. Оно разрывает изнутри, дезориентирует.
Я долго-долго лежала и таращилась в красивый резной потолок. Что ждет меня в этом чужом крае? Как заново обрести себя? Что ждет меня рядом с этим мужчиной, пугающим и влекущим одновременно…
Когда спустя несколько часов пелена сна все же начала меня плавно забирать к себе, я услышала шорох в комнате, напоминавший шуршание какого-то насекомого. Встрепенулась, резко подорвалась на постели…
– Простите, госпожа. Я ни в коей мере не хотела Вас напугать…– сказала худосочная женщина в черном одеянии. Я принесла одежду для ужина и набрала тонизирующую ванную.
Нехотя встала, все еще рассеянная от прерванной дремы. Лаконично поздоровалась в ответ.
Когда та уверенно прошла за мной в ванную и застыла в ожидании команды, я недоуменно уставилась на неё.
–Я бы хотела уединения, – честно ответила.
– Господин приставил меня к Вам выполнять все Ваши поручения и прихоти. Вы пока не помните меня, но я прислуживала Вам, когда Вы были здесь раньше…
–Как Вас зовут?
– спросила я, застыв на образе женщины, не выражавшей своим внешним видом совершенно никаких эмоций, словно бы она была белым холстом, несмотря на черное аскетичное одеяние.
Та на секунду застыла, словно бы колеблясь, говорить его мне или нет, а потом ее губы все-таки разомкнулись, и она произнесла:
–Мириам, госпожа. Называйте меня Мириам…
–Мириам, я бы хотела полежать в ванной сама, в одиночестве, – сказала решительно.
Снова колебания.
–Господин очень волнуется за Ваше состояние и приказал не оставлять Вас одну ни на секунду.
В душе царапнуло. Господин не только волновался о моем состоянии. Он следил за каждым моим шагом… Боялся что-то упустить из виду… Тамер пока был для меня непонятен, но то, насколько он, лукав и непрост, было очевидно. Это и пугало в нем более всего… Эти восточные мужчины… В их волооком взгляда зыбучий песок, который поглотит тебя- ты и не заметишь…
Мы сошлись на том, что она подождет у двери снаружи. И я смогла предаться нежной ласке воды. Белесая вода, увенчанная пиками пены, словно бы сливками, ласкала кожу. Благовонии расслабляли. Я невольно вслушивалась в этот сложный аромат – и понимала, что могу разобрать на его нотки, будто дегустируя, пробуя на язык. Эти запахи были мне уже знакомы… Пачули, немного лаванды, цветок фули и… еще один приятный аромат, который доминировал над всей композицией, но название которого я никак не могла вспомнить… И в то же время, он казался мне до боли знакомым. Как странно, эти знания были во мне… а я даже представить об их наличии не могла, находясь в России. Что еще таит моя память? Какие секреты и сюрпризы? От этой мысли одновременно было любопытно и боязно.