Майя. Дилогия
Шрифт:
– У нас есть знакомые, дайте мне фон, за нас заплатят.
– Как подсудные, вы не можете никому звонить.
– Нетерпеливо отмахнулся адвокат - Так как вы несовершеннолетние, ваше дело будет рассматриваться в закрытом суде и огласке не подлежит.
– Почему?
– Майя едва сдерживала слезы.
– Мы же не виноваты, и папа тоже. Это был несчастный случай.
Теперь уже мужчина откровенно рассмеялся:
– Да просто по тому, что я уже имею покупателя на такую смазливую девочку как ты, и вас покупают сразу обоих. Рассказать вы уже никому ничего не сможете. Суд пройдет без
Вошедший по сигналу адвоката полицейский быстро сделал укол, сперва старшей девочке, а потом и мальчику.
– Что-то ты разговорчив больно с ними.
– Недовольно проворчал мужчина - А ну как разболтаются?
– Да все равно! Очнутся только на торгах, а потом уже у новых хозяев, те и так в курсе. Да и кто поверит рабам? Вот интересно, зачем им эти малолетки? Девчонка еще ладно, а с малым возня только будет.
– Не твоего ума дело. Тебе платят не за вопросы, а за то, что бы их не было. Все пошли, этих тут оформят.
– Полицейский пропустил адвоката вперед, и закрыл за собой дверь, оставив спящих детей на полу.
Ощущение неправильности и чего-то жесткого появилось сразу, еще до того, как Майя открыла глаза. Все тело болело от неудобной позы, в которой она спала и жесткого пола. Яркий свет и неясный гул голосов заставил открыть глаза.
Большая незнакомая комната, больше похожая на пустой зал с обшарпанными скамьями вдоль стен, была незнакома и абсолютно пустая.
Обратив, наконец, внимание на давящее ощущение, она непроизвольно провела рукой по шее и нащупала жесткий ободок в полпальца шириной, плотно охвативший шею.
– Нас продали - тихий голос Лютика раздался сзади.
Он сидел на низкой скамейке и с отчаянием смотрел на старшую сестру. В глазах уже появились слезы.
– Не надо, ты же все слышал - Майя постаралась говорить ровно и ласково. Помнишь, что говорил папа?
– 'Если, кажется все плохо, подумай снова...' - в голосе мальчика послышалось горькая ирония.
Майя слегка приободрилась, услышав ее, и надеясь отвлечь младшего брата. Сейчас истерики ей точно было не нужно.
– Нет, братишка, папа всегда говорил: '... если ты действительно думаешь, что все плохо и хуже быть не может, значит, что бы ты не делал, все останется или так же или станет лучше. А это уже хорошая новость!'. Это значит, что любое твое действие приведет только к лучшему. Ну, или ничего не изменит.
Майя постаралась придать голосу бодрость, которой совсем не испытывала.
– И вообще, на тренировках папа не позволял нам сдаваться, всегда заставлял подыматься и продолжать бороться до конца!
– Да, а с кем тут бороться!
– Тихо воскликнул Лютик - Нас даже не спрашивают. Навесили железку на шею и все.
– Ну и пусть, будем искать выход. Этот адвокат говорил, что у мы у него заказные, так что сейчас и узнаем с кем воевать.
Майя за показной бодростью попыталась спрятать свое отчаяние, и поддержать младшего брата. Опершись о скамейку, она медленно пересела с пола на нее. Почувствовав как неприятное покалывание растекается по всему телу, невольно поморщилась.
– Лютик, ты был на торгах?
– Нет, когда проснулся,
Девочка горько вздохнула, понимая, что подбодрить брата не получается, и нужно как можно быстрее его отвлечь.
– Лютик, мы сейчас с тобой в одном положении. Этот злой следователь или адвокат, не знаю уж как на самом деле, в одном был прав: нам сейчас никто не поможет. Просто не станут разговаривать. Мы одни, и я не знаю, что нам делать. Но скажу только одно: я вытащу нас из этого дерьма, я буду бороться за тебя и себя, даже если придется сдохнуть! И ты держись. Сейчас мы можем только верить друг в друга, без этого, нам будет очень плохо. Если нас разлучат или со мной что случится, помни об этом и борись до конца.
– Разговор пришлось прервать из-за щелчка в дверном замке.
В открывшуюся дверь не спешно вошли двое. Первым шел невзрачный человек, в помятом костюме серого цвета. Сделав несколько шагов, он повернулся и подобрастно поклонился второму. Это был высокий полный мужчина, со слегка одутловатым, красным лицом, и толстым носом. Он шел не торопясь, высоко задрав подбородок, и свысока погладывал на своего сопровождающего. На детей, сидящих на скамейке он даже не взглянул.
– Все сделано, как вы пожелали, ниэл Айрин. Ошейники с электронными поводками. Снять их можно только вот с этих пультов контроля. Пульт с зеленой каймой от ошейника девчонки.
– Надеюсь, осложнений не будет. Ошейники разрешены?
– Не извольте беспокоиться. Сертификаты вшиты в замок каждого из ошейников. Все по закону. Эй вы, - распорядитель суетливо обернулся к продолжавшим сидеть детям - Это ваши хозяин. Вы пойдете с ним.
Брат с сестрой вскочили и неуверенно взглянули на своего господина. Не дождавшись от своего приобретения ни звука, новоиспеченный господин поморщился и махнул рукой.
– Ладно, должным манерам учить позже будем. А сейчас на выход.
Их посадили в закрытый глайдер, без окон и довольно долго везли. В темноте ощущение неизвестности и беспомощности только усиливалось. И дети сидели, тесно прижавшись дуг к другу. Еще на первой остановке, господин, купивший детей, открыл фургон и вывел их на улицу, прямо на стоянке около кафе. Немногочисленные прохожие, обратившие на них внимание, только скользили равнодушным взглядом по детям, а увидев ошейники, просто отворачивались.
– Ехать далеко, так что все свои дела исполняете сейчас. Если испачкаете фургон, то не только убирать сами будете, но еще и накажу.
– Мужчина с пренебрежением смотрел на детей.
– А как?
– Лютик враждебно смотрел на своего хозяина и пытался казаться независимым. Новоявленный хозяин ему не понравился с первого взгляда.
Кольцо боли вдруг сомкнулось вокруг шеи, перехватило дыхание. Вместо крика или стона, из открытого рта вырвался только тихий сип. У Майи потемнело в глазах. Она слышала, как стоявший рядом брат упал на землю. И вдруг, все резко прошло.
– Вот так!
– Мужчина улыбался, довольный произведенным эффектом.
– Заметив взгляды остановившихся прохожих, обернулся к ним.
– Прошу меня извинить, показываю рабам их место.