Мажор 2[(СИ)]
Шрифт:
— Да? А сейчас что? Вся база ржет!
— Так ведь ржут то в основном, из-за Ольги и этого их…
— Балагура, — вновь подсказала Хельга.
— Вот! Ох, не зря они его так зовут… А Олька тоже дура, зачем кинулась?
— Мне кажется, — задумчиво протянула Рита. — Она на себя разозлилась… — и, вздохнув, тоскливо протянула: — Видели, как парни расстроились из-за нее?
— Ты что? Их, жалеть собралась? — сверкнув взглядом, грозно вопросила Аглая.
— Командир, я понимаю, что у тебя личное. Но скажи, неужели Рогожин такой уж плохой?
На красивом лице Аглаи промелькнула целая гамма чувств:
— Да нет. Он ведь всегда был самым лучшим… — неожиданно лицо исказила гримаса, и девушка в голос заревела: — Ой, дура я, девки! Какая же я дура-а-а…
И вот четыре сильных женщины: стойко переносящие любую боль и лишения, плачут. И, как всегда, причина тому мужчина…
А, как известно, слезы лучшее лекарство для израненной женской души. Вот и сейчас глядя на подруг слегка осоловевшими глазами, Хельга с сомнением произнесла:
— Я конечно Рогожина в бою не видела, но позволю себе усомниться, что он самый крутой боец. Мы как-то на "Пегасе" два месяца провели, так там командир десанта майор Стивенсон, вот кто крут. Он у нас рукопашку подтягивал, так троих, четверых за раз раскидывал…
— Тю! — Алена улыбается. — Ты о Джонни что ли? Не хочу тебя расстраивать, но это без вариантов.
— Не согласна! Четверых "Валькирий" раскидать это да…
— Ну, тогда слушайте. Аглая то эту историю знает.
— Ничего, я еще разок послушаю, — успокоившаяся девушка, ехидно улыбается. — Поучительная история. Особенно для молодых и сопливых.
Рита и Хельга смущенно отводят глаза, что поделать, если они всего пару лет, как в одном из самых элитных женских подразделений.
— Дело было как раз на пресловутом "Пегасе". Признаться честно, что тогда еще капитан Стивенсон, произвел на меня самое неизгладимое впечатление. Но вот то, что он уже тогда был избалован вниманием "Валькирий" и так понятно. Сильный, быстрый, смелый. Ну что еще нужно? Правильно! Получить от него по шее. Но учитывая то, что он таскался от одной к другой, честь завалить меня в койку, надо было еще заслужить, — ехидно улыбается. — Не буду углубляться в вопрос, но капитан был совсем не против, отведать комиссарского тела, — Алена изгибается, пытаясь провести руками по телу, для большего антуража. Но ойкнув, кривится и прижимает руки к животу.
— Черт бы побрал, этого Мажора. Вот ведь позывной… — но заметив недовольные взгляды, продолжает: — И несмотря на то, что мужика у меня не было уже давно, и очень хотелось пошалить. Бились мы на холодняке. Знаете, я потом думала, а зачем? Вот чего выпендривалась? В рукопашке у него еще были шансы, но не могла же я поддаться…
— Так ты что выиграла? — удивилась Хельга.
— Выиграла, выиграла. А молодому пацану, которого Руслан гоняет в хвост и в гриву, продула. Вот и думай…
— А чего тут думать? — неожиданно оживилась Рита. — Нас ведь уделали? Бой то пять на пять был? Да не тупите вы. Расхватают мужиков и все! Вам хорошо, а я, между прочим, до сих пор девственница. Жаль только, — лицо девушки исказила гримаска разочарования, — что не во вкусе моего противника…
— Пепла, — вновь подсказала Хельга.
— Ну да, Пепла.
— А кто тебе сказал, что не во вкусе? — удивилась Алена.
— Так ведь сам перед боем и сказал, — видно, что девушка расстроена.
— Понравился? —
— Да какая разница?
— Не скажи, — задумчиво протянула Аглая. — Смотрел он на тебя, когда мы подошли, это потом парни разозлились. Так что думаю, он просто хотел тебя из себя вывести…
— Думаешь?
— А что тут думать? Боец он серьезный, по крайней мере, не хуже тебя. Так что урона не будет. Вызови его раз на раз. Если примет, значит во вкусе.
— Только пусть Руслан правила объяснит, — тут же вмешалась Алена.
— А с Русланом, кто будет говорить?
— Ты и будешь.
— Я?
— А кто?
— Ни за что!!!
— Ты его вернуть хочешь? — Алена пристально смотрит в глаза Аглаи.
— Я? — и на мгновение, задумавшись, Аглая с сомнение шепчет: — Да и бесполезно это.
— Не скажи…
Так начал зарождаться коварный план… примирения.
Глава двадцатая
двадцать километров на лыжах, да еще по холмистой местности это вам не хухры-мухры. Это капец какой-то. И дело тут вовсе не в том, что далеко бежать. А в том, что лыжник у нас только один — Сашка. У него, если вы помните, первый разряд по биатлону. Бежит гад и наслаждается, а для остальных это попадалово. Группы мышц-то работают совсем другие, так что… Бежим. Вот какой извращенец натоптал здесь такую длинную трассу? Вот ведь гад! Э-э-э… нет. Стоп. Это был явно очень хороший человек. ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ. Потому что если бы лыжни не было, мы бы ее проложили. И не факт, что короче…
Выползаем на край леса, там нас ждут вырвавшиеся вперед Джинн и Лаки. Руслан что-то объясняет Сане, а тот кивает.
— О вот и потеряшки, — улыбается капитан, — надо было вам с девчонками на лыжне соревноваться. Вот бы где они вас уделали.
— Командир, дай срок, научимся, — пытаюсь помять, через плотные штаны, ноющие ноги.
— Конечно, научитесь, — лыбится, — или сдохнете, или научитесь. Куда маски стягиваете, не хватало простыть еще.
Вздохнув, натягиваем на место, шапки с прорезями, защищающими от холода не только голову, но и лицо. А так хотелось охладиться!
— Вы эту дурную привычку бросайте. Вам здесь не там. Мигом простуду схватите. Ладно, снимайте лыжи, походите немного. Нам еще бежать и бежать.
Хорошее место, ветром почти весь снег сдувает, так что слой всего сантиметров пять. Ох, хорошо! Делаю несколько приседаний и наклонов. А ведь уже забыл, что это такое, боль в ногах. Чувствую, что пойдет нам на пользу прибывание в Сибири. Не зря командиры решили здесь задержаться…
Только не надо думать, что я стал мазохистом. Просто бандиты убедительно доказали, что пот из порлучше, чем кровьиз ран. Вон даже Балагур не ропщет. Поторопился я что-то с выводами:
— Командир, в жизни столько не бегали…
— Так! Трупам слова не давали. Ты у нас кто? Единственный погибший. И хотя задачу ты выполнил, и даже погибая, вывел противника из строя… То есть, можно сказать, принял героическую смерть.
Балагур вздыхает и отводит глаза. Тем временем Руслан продолжает издеваться:
— А, как известно, героям у нас почет и особая забота. А то, как же ты без броника? Вдруг опять баба из кустов выскочит, а ты беззащитный? Надеюсь, ты ценишь мою заботу?