Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка
Шрифт:
– Но Василь не виноват! – воскликнула Ульяна.
– А имущество наше исчезло, - возразила тетушка Марфа. – Если его не наказать, другие на шею сядут. Я как в воду глядела, что ты с Георгием сцепишься, потому и хотела все миром порешать, пока ты спишь. Я и с Петром договорилась уже, чтоб парнишку пожалел. Георгий угомонится, дворовым урок на будущее, а Василя несильно высекут.
– Это так… несправедливо… - выдавила Ульяна. – Он не виноват, и вы это знаете. И все же… все же…
– Ты еще молода и
– Почему я должна его бояться?!
– Не бояться, а вести себя хитрее. Что будет, если вы сойдетесь в схватке? А? Кто победит?
– Он же сильнее, - нехотя пробормотала Ульяна.
– Но не умнее, - хмыкнула тетушка. – Веди себя по-женски хитро, и выйдешь победительницей в любой схватке.
– А Егор?
– Наш доблестный управляющий лишь заступался за Василя. Георгию он не грубил, его не за что наказывать. Я подтвержу. Увидишь, если согласишься с планом Георгия, он забудет о Егоре.
Ульяну поташнивало при одной мысли, что придется идти на сделку с эгоистичным Жоржем. Но и разумность доводов тетушки Марфы отрицать нельзя. Пока Жорж здесь, он может натворить бед. Например, наймет кого, чтобы Василя поколотили исподтишка! Просто от злости!
И Егор… Ульяна со стыдом вынуждена была признать, что между Василем и Егором выбирает благополучие управляющего.
Вернулся Жорж: отчего-то довольный, с сияющим взглядом. Ульяна испугалась, что он успел учинить расправу над Василем и Егором, но нет. Они зашли в гостиную, целые и невредимые, едва их позвали. До этого Ульяна сказала Жоржу и тетушке Марфе, что сама объявит о наказании.
– Я должна сделать это, потому что я хозяйка, - объяснила она.
«Я не должна перекладывать ответственность на кого-то другого», - добавила она мысленно.
– Василь, я знаю, что ты не присваивал себе вещи. И лошадей украл не ты. Однако ты… отнесся к порученному делу… спустя рукава… - Ульяна тщательно подбирала слова, борясь с тошнотой. – Не предусмотрел… всех опасностей пути…
По мере того, как она говорила, Василь все сильнее горбил спину. На Егора Ульяна и вовсе старалась не смотреть. И, как оказалось, зря.
– Ты будешь наказан. – Ульяна перевела дыхание, прежде чем озвучить самое страшное. – Пятьдесят розог.
Василь рухнул на колени и коснулся лбом пола.
– Егор Алексеевич, - обратилась Ульяна к управляющему. – Изволь проследить…
Она испугалась, едва их взгляды пересеклись. Ульяна видела Егора разным: веселым и растерянным, нахальным и испуганным, сосредоточенным и… больным. Однако так зло он еще никогда на нее не смотрел.
– Нет, - мрачно перебил он Ульяну. – Этого не будет.
– Опять дерзит! – возмутился Жорж. – Да что ж…
Ульяна
– Егор Алексеевич, - повторила она, тщетно пытаясь придать уверенности дрожащему голосу. – Это мой приказ. И вы его выполните. Иначе…
– Нет. – Егор опять ее не дослушал. – Я беру на себя вину Василя.
– Что? – ахнула Ульяна.
– Что-о?! – рявкнул Жорж почти одновременно с ней.
– Однако… - пробормотала тетушка Марфа.
– Я ваш управляющий, - продолжал Егор. – Это я предложил взять в дорогу Василя. Я оставил его одного с лошадьми и поклажей. Я должен был предусмотреть все, но не смог. Так что это моя вина. Меня и наказывайте.
– А и черт с ним, - махнул Жорж рукой. – Так даже лучше.
– Не поминай нечистого, Георгий! – строго одернула его тетушка Марфа.
«Нет! Нет! Нет!»
Ульяне хотелось громко закричать от бессилия. Егор сделал по-своему! И так, что она не может возразить.
Да как он смеет!
– Вот и распорядись… насчет себя, - произнесла Ульяна в раздражении. – Или ты думал, прощу вас обоих?!
– Нет, ваша светлость, - смиренно сказал Егор. – И в мыслях не было. Позвольте выполнять приказ?
– Выполняй, - выдохнула Ульяна. – Немедленно.
– Я прослежу, - тут же вызвался Жорж.
Едва он вышел, она без сил упала на диван и закрыла лицо руками.
– Сильный мужчина, - произнесла тетушка Марфа.
– Георгий? – всхлипнула Ульяна.
– Георгий, - согласилась тетушка. – Только не тот, что с собачьей кличкой, а тот, что у тебя в управляющих. Не каждый так мальчишку защитит от несправедливости. Жаль, я, дура старая, не догадалась и с управляющим сговориться. Ничего… он справится…
– Выйду замуж, всем вольные дам, - решительно произнесла Ульяна. – И никто меня не отговорит!
– Твоя воля…
– Тетушка! – вспомнила Ульяна. – А чего он так сиял, когда из вашей комнаты вернулся? Что он там увидел?
– Деньги он там украл, - хмыкнула она. – Из шкатулки.
– Но как же… Он же опять кого-то из слуг обвинит в краже!
– Не обвинит. Я пропажу не замечу, - успокоила Ульяну тетушка. – Считай, он взятку получил. Там немного было. Притихнет на какое-то время. Ты на порку смотреть пойдешь?
– А надо? – испугалась Ульяна.
– Надо бы. Если Георгий велит продолжать, некому его остановить будет.
– Тогда… пойду, - кивнула она. – Тетушка, нюхательную соль… не одолжите?
Глава двадцать четвертая, в которой герой на собственной шкуре познает "прелести" крепостного права
«Старшов, ты идиот?!» - звучало в голове, причем голосом Янки, что осталась в заснеженной Москве.
«Сам в шоке», - соглашался с ней Егор.