Мажор. Право на ошибку
Шрифт:
Только вот второй пункт не заставил себя долго ждать.
— Пять! — и парень сорвался с места, больше не сдерживаясь ни секунды.
Одежда летела в разные стороны, мы задыхались от поцелуев, а сердца стучали в унисон. Или мне так казалось, но было круто! Крышесносно! Хотя я уже об этом говорила. Но все равно до сих пор в памяти всплывают самые яркие картинки.
— Ты мне нужна…
— Ты мне тоже…
— Агата, я все исправлю.
А у меня в голове лишь одно:
“Не останавливайся! Потом будешь
Как говорится, с кем поведешься — надо же, и застенчивость моя куда-то резко испарилась. Прямо как подменили меня в одночасье. А во всем виноват Платон! Точнее, его влияние на меня. Она заставляет меня раскрыться. Чувствовать себя увереннее, что ли. В любом случае, мне нравится.
И я ему за это безмерно благодарна…
— Наконец-то! — Ким хлопает в ладоши, когда мы с Платоном появляемся в поле его зрения. — А мы вас уже заждались.
— Не понял! — Терехов резко останавливается, заставляя меня тоже притормозить, но я снова тяну его за руку.
— Сейчас поймешь, — и даже заставляю сделать еще один шаг, как тут же слышу в спину:
— Обманщица! А я-то, наивный, повелся на твои красивые глазки и уговоры.
— Погоди, — я поворачиваюсь к парню лицом. — В каком месте я тебе обещала…
— Ну, в моем понимании “ночь” — это не съемки на крыше торгового центра!
— Тебе не повезло с пониманием, — улыбаюсь, наблюдая, как парень хмурится.
И, засранец, так и стоит столбом, не желая делать шаги в направлении съемочной площадки. Там уже все оборудовано. Ждут только нас. Но Платон, походу, сейчас смоется, и мне срочно надо придумывать какой-то новый план.
Может, еще раз “стол” пообещать? А что, очень даже заманчивая перспектива. Хотя вряд ли Терехов снова поведется на мои уговоры — теперь уже будет досконально выпытывать, а что же он получит взамен.
Один раз прокатило, и то сейчас, глядя на Платона, понимаю, что этот красавец обязательно включит заднюю.
Неужели так сложно уступить?
— Агата, я не…
— Платон, дорогой! — влезает в нашу перепалку Ким, хотя я и не заметила, как он к нам подкрался. — Это моя просьба, не ее, — кивает в мою сторону. — Очень надо! Выручай! Ты такой…харизматичный. Тебя камера любит. Ты просто секси, малыш!
Жаль, я снова не включила телефон и не засняла, как глаза у Терехова едва не вылезают из орбит. С каждым словом Кима округляются еще сильнее. Платон ведь не привык к сленгу фотографа — харизматичный, камера любит, секси. И, конечно же, малыш!
Ой, мать честная, что сейчас будет!
— Секси? — Платон приподнимает обе брови вверх, переводя по очереди взгляд с меня на фотографа. — Ты бухой, что ли?
— Он так всегда выражается, не обращай внимания, — я печально вздыхаю, понимая, что к парню нужен иной подход.
И уж никак не сленг Кима, будь он не ладен.
Такими темпами Терехов
— Я, — начинает Платон довольно резко. — Не буду, — снова делает паузу, скрипя зубами. — Сниматься, — заканчивает, а мы с Кимом вздыхаем одновременно. — Точка!
— Пожалуйста, — слегка кривлюсь, глядя парню в глаза.
— Малыш… — начинает Ким, но Терехов тычет пальцем ему в грудь.
— Не называй меня так!
— Ладно, — фотограф поднимает обе руки вверх, сдаваясь. — Как скажешь.
— Агата, объясни мне, что здесь происходит! — Платон выдает довольно резко и, походу, на полном серьезе. Ждет моих объяснений.
И как же ему доходчиво растолковать? Что от него не убудет, а мне это может помочь в дальнейшей карьере?
Это ж ведь такая мелочь для Платона…
— Оставь нас, — прошу Кима, и тот быстренько испаряется, видимо, понимая, что он здесь сейчас действительно лишний.
И без него мне будет проще. Или нет?
— Слушаю тебя внимательно, — Терехов складывает руки на груди, а я собираюсь с нужными мыслями, подбирая слова.
— Меня попросил Ким уговорить тебя на ночную парную съемку, — произношу на одном дыхании, понимая, что врать сейчас Платону не имеет смысла. Лучше правду, даже если парню это не понравится.
В любом случае, я сделала все, что в моих силах.
И ведь практически не соврала…
— И ты хитростью меня сюда заманила! — Платон расценивает мою паузу по-своему, а я лишь вздыхаю печально в ответ. — Класс! — чуть ли не хлопает в ладоши, а я снова поднимаю на него взгляд.
— Иначе ты бы не согласился.
— Конечно, не согласился! Я и в прошлый раз пошел на эту аферу исключительно ради тебя!
— И сегодня пойди, — я жду, затаив дыхание, своего вердикта. — Ради меня…
Вижу по глазам, что Платона ломает. Из-за моей просьбы. И печали с мольбой в глазах. А я понимаю, что не имею на это никакого права.
Даже если очень хочется…
— Ладно, — вздыхает громко парень. — Только ради тебя. Но! — тут же появляется блеск в его хитрых глазах вкупе с улыбкой на пол-лица. — Одним “столом” ты теперь не отделаешься.
— Шантажист! — легонько толкаю его локтем в бок. — А с виду такой приличный мальчик!
— Стол, стул, ванная, — перечисляет Платон, а я закатываю глаза. — Диван, само собой, возможно, даже и подоконник. Ну, и Мальдивы, само собой!
А вот это реально… круто! И в ступор вгоняет молниеносно, как будто обухом по голове кто-то шарахнул. Он сейчас серьезно? Или прикалывается, как обычно?
— Шутишь? — озвучиваю свои мысли вслух, но Платон лишь обнимает меня за плечи, заставляя развернуться, и теперь уже он тянет меня к съемочной площадке.