Мажор. Умереть, чтобы родиться
Шрифт:
Игорь шел рядом с Родионовой и думал: хорошо, что она отослала Аверьянова в женскую консультацию. Они с Данилой начинали уже утомлять его. А так вот вдвоем с начальницей, пусть и со строгой, но вроде как… Вика остановилась посреди сквера перед поликлиникой и достала мобильный телефон. Игорь послушно остановился рядом и стал рассматривать проезжающие машины.
– Глазунова была вчера в консультации. Диагноз – смерть плода, – сказала она Игорю. Точнее, сказала она сама
– Иван Петрович, сделайте анализ плода. Да, если возможно, быстрее. Не знаю, что искать. Но мало ли. Уже сделали? И что там?
Вика спрятала телефон в сумочку.
– И что там? – спросил Соколовский.
– Следы кониина в крови.
– А что это?
– Сильный растительный алкалоид. Яд органический. В болиголове содержится.
– Болиголов – это растение?
– Да. У нас растет, – ответила Вика и двинулась в сторону поликлиники. Игорь продолжал стоять. Вика обернулась и посмотрела внимательно на Соколовского: – Ты идешь?
Врач вышел из палаты и покачал головой. Игорь шагнул чуть в сторону и успел заметить, что Денисов в сознании. Что он подключен к какой-то аппаратуре.
– Нет, любые разговоры в его состоянии исключены, – отрицательно покачал головой врач.
– Я буду говорить! – раздался из палаты слабый, немного хриплый, но уверенный и все еще властный голос Денисова. – Я буду говорить!
– Евгений Петрович! – врач вернулся в палату и попытался возразить, но Денисов перебил его:
– Это мое решение!
Родионова уверенно шагнула в палату, обойдя врача. Денисов, увидев ее, запротестовал:
– Нет! Только с Игорем!
Соколовский посмотрел на Вику, вошел в палату и плотно прикрыл дверь за вышедшими в коридор врачом и Викой. Денисов поманил Игоря рукой:
– Садись ближе, Игорь. Мне тяжело говорить громко… Ты на самом деле в органах? – Игорь кивнул молча, потому что говорить сейчас с Денисовым на эту тему, обсуждать этот вопрос было глупо. И неуместно. – Сказал бы кто… не поверил. Я же тебя лет десять знаю. Но твой выбор… Его нужно уважать.
Больной замолчал, чуть прикрыв глаза. Молчал и Соколовский. Торопить человека не стоит, если он сам хочет говорить, просто ему надо дать возможность собраться с мыслями.
– Первая любовь от бога, последняя от черта… – заговорил снова Денисов. – Так говорят. Я не знаю, что у нас было с Настей… Только я от нее с ума сходил. Знаю, что Вероника… знаю, что взрослые дети уже. А не смог удержаться… Вероника знала, ревновала… А мне было все равно… Скажи… – больной повернул голову к Соколовскому, – что знаешь про нее. Прошу.
– Ее
На приборе, к которому был подключен Денисов, запикали какие-то датчики. Игорь посмотрел на них с беспокойством. Но Денисов стал его торопить:
– Дальше говори, все…
– Спрыгнула, наверно. С высоты. Беременна была.
– Да… – прошептал Денисов, глядя в сторону невидящим взглядом. А может, он видел Анастасию. – Четвертый месяц. С небольшим…
– Все, – закончил Игорь.
Денисов повернул голову к Соколовскому, посмотрел на него с теплотой и грустью:
– Ты хороший парень, Игорь… Отец может тобой гордиться.
– Ему это только не говорите.
– Хороший. Ты не умеешь врать. Я же вижу. Что-то еще? Говори…
– У нее ребенок умер… – решился сказать Соколовский. – Вчера.
Снова что-то запищало в медицинской аппаратуре. Уже сильнее. Денисов стал заметно тяжелее дышать.
– Она… очень хотела… ребенка… от меня. Так говорила… А может, боялась, что я брошу ее без ребенка. Уже не узнать. Еще… – потребовал Денисов.
– Все… – опустил голову Соколовский.
– Игорь… ты мне в глаза не смотришь, – еще больше волнуясь, заговорил Денисов. – Сейчас тоже. Все говори.
– В крови – следы болиголова.
– Вот почему не смотришь в глаза.
Игорь замолчал, прикусив губу и глядя на пикающие приборы. Денисову явно становилось хуже. Игорь начал злиться, потому что рядом за дверью стояла Вика, как скала. Она давила и заставляла мучить человека с сердечным приступом. Соколовский и сам понимал, что информация нужна. Что в смерти нужно разобраться и найти виновных, если они есть. Но вот так…
– Ты… говорил? – тихо спросил Денисов, задыхаясь.
– Нет.
– Не говори… Так… наверно, лучше. Не говори… прошу. День не говори… За день уберем все…
В палату ворвались врач и медсестра. Врач был вне себя от возмущения:
– Я же просил!
Появился шприц, Денисову стали что-то вводить в вену, а он только смотрел на побледневшего Соколовского и отрицательно чуть качал головой.
– Выйдите же наконец! – повысил голос врач.
Игорь отвернулся и вышел. Родионова сразу кинулась к нему:
– О чем вы говорили?
– Он спрашивал, что мы знаем про девушку, – меланхолично ответил Соколовский. – Что случилось.
– Что еще? – спросила Вика, глядя пристально ему в глаза.
– Он любил ее. Это его ребенок.
– Еще?
– Все.
Вика еще некоторое время смотрела Игорю в глаза, потом сказала:
– Поезжай в отделение. Я буду позже.
Соколовский стоял и смотрел ей вслед до тех пор, пока Родионова не скрылась на лестнице. Спустя десять минут он догнал ее на улице и поехал рядом.