Мажордом
Шрифт:
Голос вроде обыкновенный, человеческий, но как-то все-таки жутко. Я даже оробел малость. Что бы такое приказать, думаю.
– А ну закрой дверь, - говорю.
И дверь сама собой закрылась.
– А теперь открой.
И она распахивается как миленькая.
– Ух ты, - говорю.
– Вот это номер.
– Господин Урт, я спешу, - заявляет мерзавец в галстуке.
– У вас есть еще ко мне вопросы?
– Катись, - говорю.
– А ты, Жестянка, закрой за ним двери.
– Рад вам служить, - отвечает шкаф.
–
И тот пройдоха сразу смылся. Ох, потолковать бы с ним еще разок! Я потом только смекнул, что ключ от Жестянки-то у него остался.
Сел в кресло и думаю, что бы такое приказать. А Жестянка:
– Разрешите дать вам совет.
– А ну-ка, давай.
– Вас утомила дорога. Не угодно ли принять снотворное и лечь спать? Чистая пижама в спальне, на кровати.
– Ишь ты, - говорю.
– А может, я и не устал вовсе, почем ты знаешь?
– Господин Урт, мой долг - охранять ваше здоровье. Я веду постоянное телепатическое наблюдение за вашим организмом и самочувствием. В данный момент у вас кровяное давление сто на сто восемьдесят. Прошу вас, примите лекарство и лягте.
– А как насчет ужина?
– По дороге домой вы поужинали в "Зеленом Поросенке", - отвечает Жестянка.
– Причем имели неосторожность употребить 350 лишних калорий.
Тебя не проведешь, думаю.
– Совершенно верно, - подтверждает.
– Ведь я читаю ваши мысли.
Ай да Жестянка. Признаться, я даже расчувствовался от такой заботы.
– Ладно, - говорю.
– Давай свое лекарство.
Дверь открылась, и является этакая этажерка, с меня ростом и на паучьих ножках. В клешнях у ней поднос, на подносе таблетка, стаканчик сока и салфетка. Все как в лучших домах.
Выпил я снотворное и пошел спать.
– Спокойной ночи, господин Урт, - шепчет Жестянка.
– Спокойной ночи, - говорю машинально. Ей-богу, даже приятно, когда за тобой такой уход. Ну, думаю, другой такой прислуги не найти. С тем и заснул.
Проснулся оттого, что заиграла музыка.
– Доброе утро, господин Урт, - молвит Жестянка.
– Если вам нравится эта мелодия, я буду вас ею будить каждое утро.
– Какого черта, - отвечаю.
– Еще только шесть утра.
– Именно такого режима вам следует придерживаться. Сон с двадцати двух до шести. Потом физзарядка...
– Чего-о?
– спрашиваю.
– Чтоб я на старости лет дурака из себя строил? Не будет этого.
– Господин Урт, мой долг - охранять ваше здоровье.
– Плевать мне на твой долг. Я никому не позволю командовать в моем доме. Тащи-ка мне завтрак в постель. Кофе, яичницу с беконом, гренки...
– Сию минуту.
И появляется Этажерка с подносом. Гляжу - тысяча чертей!
– там овсянка и кефир.
– Это еще что?
– говорю.
– Я же сказал, яичницу и кофе.
– Ваш процент холестерина и ваше давление исключают подобные
Тут я обложил Жестянку на чем свет стоит.
– Господин Урт, эти слова мне непонятны, - отвечает она чопорно.
– Меня зовут Кью-325. Можно просто - Кью.
– Так, распротак и разэтак, - говорю я. И ка-ак наподдал ногой поднос! Этажерка выкатилась, зато вползла большущая никелированная Черепаха и все осколки мигом убрала. Не успела она слизать кашу со стенки, Этажерка опять приперлась со своим подносом. Гляжу - овсянка!
– Господин Урт, ничего другого вам на завтрак нельзя, - говорит Жестянка.
– Приятного аппетита.
Вот влип, думаю. Пришлось съесть. Представьте, без соли.
– Хоть бы посолила, скотина, - говорю.
– Напоминаю, что меня зовут Кью-325. Ваша суточная потребность в хлористом натрии вчетверо меньше того, что вы привыкли употреблять. Кстати, именно поэтому ваша левая почка серьезно поражена.
– Ладно, - говорю.
– Поди к черту.
– Извините, не понимаю.
– Отцепись.
– Не понимаю.
– Заткнись, отвяжись, сгинь!
– Кажется, понимаю.
Встал я, пошел в ванную. Двери перед носом распахиваются сами собой. Чудеса, да и только.
Помылся-побрился, сел в кресло и говорю:
– Газету мне и сигару. Живо.
Притащилась Этажерка с газетой.
– Вам категорически запрещается курить, - сообщает Жестянка.
– Еще чего, - говорю. Встал и сам пошел к камину, где у меня лежит коробка с "Ла Корона". Да только Этажерка ухватила сигары у меня из-под носа и кинула на ковер. А Черепаха мигом подлетела и запихнула коробку в пасть.
Ох, как я взбеленился. В Черепаху запустил каминными щипцами. А ей хоть бы что. Этажерка подобрала щипцы и в угол поставила.
– Не волнуйтесь, господин Урт, - продолжает паскудная Жестянка.
– У вас и без того давление сто на двести. Вы присядьте, посмотрите телевизор.
Включила она мне телевизор. Сижу, подыхаю от злости и слушаю душеспасительную передачу. Какая-то постная рожа в очках агитирует вступать в Добровольную Ассоциацию по Борьбе с Неумеренным Потреблением Пива. Слушал я, слушал, и до того мне вдруг захотелось холодного пивка, что никакого терпежу нет.
Моментально эта стерва выключила телевизор.
– О пиве не может быть и речи. И вообще вам нельзя ни грамма алкоголя. Ваша печень в таком запущенном со стоянии...
Тут я выложил ей все, что думаю о ней и о фирме "Харальд и Ко". А Жестянка талдычит свое, мол, я не понимаю вас, господин Урт, и точка. Сами знаете, какой интерес выражаться, если тебя оценить некому.
Ладно. Успокоился я чуток и решил наведаться в Бельвилль. Думаю, не попрется же эта гувернантка за мной в заведение.
– Господин Урт, - насторожилась Жестянка.
– Вы хотите ехать в Бельвилль?