Мчащиеся мустанги
Шрифт:
— Еще какой!
— Выходит, все в руках одного семейства?
— Не скажи! Старый Трэверс и Уильяме обходят друг друга за милю.
— А почему они не поладили?
— Ну, Трэверс тот скряга, каких свет не видал. А Уильяме любит пустить пыль в глаза, живет на широкую ногу.
— Да, есть из-за чего не поладить! Это, наверно, дом Уильямса, что мы проезжали… тот, что с тополями вдоль забора?
— Нет, не тот. У Уильямса дом по ту сторону путей. Как только пройдешь станцию, сразу узнаешь — он
Мальчишка перевел разговор. Когда они наелись и напились, он расплатился. В заключение мимоходом выяснил, что первый поезд в западном направлении будет скоро, меньше чем через час.
— Я все думаю, — сказал Том, — как нам продать кобылу? Может, вывесить объявление и встать где-нибудь рядом?
— Вот еще! Ты же слыхал, как пройти к дому Уильямса. Может, попытаемся там?
— Можно попробовать.
Они миновали станцию и в свете ослепительно яркого утреннего солнца увидели в глубине сада бросающийся в глаза своей вычурностью дом. Через железные ворота по покрытой гравием подъездной дорожке подошли к нему. Открывший дверь негр сообщил, что мистер Уильяме еще не вставал и не появится до семи часов.
— Какая неудача! — вздохнул Дэвид. — Нам нужно ехать следующим поездом. Хотели дать ему возможность взглянуть на серую кобылку.
— Какую еще серую кобылу?
— Да ту, что собирается купить мистер Трэверс.
Негр покосился в сторону серой, которая даже после долгой езды, гордо подняв голову, оглядывала незнакомое место. Разглядев наконец ее великолепную стать, слуга удалился, но вскоре вернулся и сообщил, что мистер Уильяме уже встал, видел лошадь из окна спальни и хотел бы знать цену.
Том Глостер почесал в затылке.
— Мистер Трэверс предлагал за нее тысячу четыреста, — выпалил мальчуган. — Возможно, мистер Уильяме захотел бы предложить нам побольше?
— Тысячу четыреста! — Негр благоговейно попятился в дверь.
— Разве мистер Трэверс давал за нее когда-нибудь такую цену? — спросил простак Том. — Тогда почему мы не пошли к нему?
Мальчишка серьезно посмотрел на приятеля. Потом вздохнул:
— Мы хотим продать добрую лошадь хорошему человеку, понял?
— Само собой, но…
Со ступеней раздался зычный голос:
— Какого дьявола порете чепуху? Старый Трэверс никогда не давал столько за двух лошадей, не говоря уж об одной!
— Спускайтесь сюда, сэр, поглядите сами и тогда убедитесь, почему он готов столько заплатить.
— Чтобы он?.. Черт побери… дурость какая-то и ложь! — Мистер Уильяме стал спускаться по ступенькам. Огромный, светловолосый, краснолицый. Жирная шея изрезана глубокими складками. Усы до того пламенные у корней, что казалось, обжигают кожу. — Тысяча четыреста? И старина Трэверс?
Юный Дэвид Пэрри приподнял перед ним шляпу:
— Хотел посмеяться
— Старый скряга! Посмеяться надо мной? — Уильяме вдруг запрокинул голову и расхохотался. — Видно, надоело глотать пыль всякий раз, когда я его обгоняю, а? Хочет гордо проплыть мимо меня, так, что ли?
На Уильямсе были пальто, брюки и домашние туфли. Шлепая ногами, он спустился вниз и остановился, одобрительно разглядывая лошадь.
— Стойка что надо, — заметил с удовлетворением.
— Всю ночь скакала, сэр.
— Что?
— За ночь мы покрыли семьдесят миль. Хотели поспеть к этому поезду.
— Ваше счастье, что не покалечили. Она еще молодая для такой езды. Слишком, черт возьми, молодая! — оттянув губу кобылки и разглядывая зубы, добавил он.
— Поставьте против нее своего лучшего скакуна, сэр! — предложил Дэвид Пэрри.
— Вот еще! — воскликнул Уильяме. — Я и так вижу. Да мой гнедой жеребчик сделает ее как миленькую!
— Она к вашим услугам, сэр.
— Тысяча четыреста! Бред! Как насчет родословной?
— От Мафусаила, — с готовностью выпалил Том.
Богач неопределенно хмыкнул:
— Где на нее бумаги?
— Будут позже. Мы проследим, — заверил Дэвид.
— Даю восемьсот наличными, — заявил мистер Уильяме.
Том Глостер ошеломленно заморгал. Он сроду не слыхал о такой цене за лошадь.
— Попробуйте, — предложил Дэвид Пэрри.
— И попробую!
Уильяме вскочил в седло, развернул серую и пустил ее прямо на привязь высотой не меньше четырех футов. Кобылка, хотя и уставшая, птицей перемахнула через препятствие.
— Вот это да! — воскликнул мистер Уильяме. — Лошадка что надо… без дураков!
Глава 9
НЕ НА ТОЙ СТОРОНЕ
Пять долларов, полученные от покойного Капры, были самыми большими деньгами, которые Том Глостер когда-либо держал в руках. А здесь за десять минут получил десять сотенных банкнотов казначейства Соединенных Штатов и пять сотен увесистым золотом. Мистер Уильяме злорадно произнес:
— Пускай годок-другой посидит в печенках у этого проходимца, старого скупердяя. Никогда бы не подумал, чтобы он положил глаз на такую лошадь!
Распрощавшись с богачом, приятели удалились. Том, задержавшись на миг, погладил серую по лбу. По пути избавились от седел и коня, на котором ехал мальчишка. Таким образом, на руках у них оказалось, по мнению Тома, несметное богатство, даже мальчишка был чуть опьянен успехом. Стоимость билетов до Сан-Франциско при таком состоянии была сущим пустяком.
Тома Глостера стал одолевать страх. Ему все больше казалось, что мальчишка надул Уильямса. Поэтому, когда вышли на платформу, все-таки мрачно спросил: