Меч Баа Ци

Тырышкин Алексей

— А как бы я еще вытащил из глухой защиты вот этого воинственного дурачка, твоего папашу? Он же твой отец, насколько я понимаю? Не стал бы он просто так ждать, пока тебя растерзают герои нашего Сонма посреди поля у всех на виду. Да же, князь?

Эгирэ охнула, Страшила глянул из помятой личины ошалелыми глазами медведя, почуявшего кровь, и промолчал.

— Трисмегас, прекращай играть в свои интриги! — глухо предупредил Кромо. — Система вывела Сонм из подчинения Ордену. Если ты не убиваешь их сам, это сделаю я. Ты вытащил князя из предела защиты Баа Ци, признаю твою хитрость удалась. Но дальше действовать будем мы!

— Погоди,

погоди, фро, — мягко попросил Трисмегас. — Думаю, несколько мгновений Система потерпит, прежде чем ты тут все утопишь в крови. Потерпит, я уверен.

Он подошел к коню Страшилы, ощупал мешочек с личными вещами, притороченный к луке седла.

— Эй, князь, как там тебя зовут твои люди? Владимир Страшный? Говорят, с тобой должен быть некий разумный таракан. Дай-ка мне его. Тебе такая забава уже ни к чему, а мне еще послужит. И… оу, что это? Музыкальный инструмент? Неожиданная вещь в котомке военного человека. Любишь помузицировать на досуге? Похвально.

— Этот барабан, — прокряхтел Страшила. — Из зада твоего любимого соратника Фурры! Я разбил его войска вдребезги.

— И что, неужели его кожа действительно приобрела свойства музыкального инструмента? — удивился Трисмегас, даже не моргнув глазом, чтобы опечалиться трагической гибели соратника. — Поразительно!

Он достал из мешка барабан, сначала несмело пробежался по нему длинными тонкими пальцами, затем, повесив на шею, сноровисто и быстро отбил незатейливый ритм. Похожий на строевой сигнал.

Крутящиеся все это время на почтительном расстоянии бойцы джелонов и кайсаров разом взвыли, причем, торжествующе. Они распознали в звуках барабана что-то свое. Затем по полю прошлась волна холода, дальний лес подернулся туманом.

— Зря ты это сделал, — ехидно сказал Страшила. — Ой зря!

Кромо повернул голову в сторону леса.

— Стучат копыта боевых коней? — удивился он, различив неясный звук. — Кто здесь еще может подоспеть к битве!?

— Красные знамена! — крикнул дозорный, первый различивший в подробностях появившееся с фланга конное войско. И сразу же его голос перекрыл зловещий и яростный рев сразу двух рогов. И со стороны городской стражи Краснотала раздались торжествующие вопли. Местные узнали этот рев — так звучали сигнальные рога войска покойного князя Вестислава Косого. Именно это слышали вражеские рати, когда тот вызывал их на бой и спешил в нещадную атаку.

— Это Вестислав Косой и его старшая дружина! — изумленно крикнул дозорный. — Но ведь… ведь они все убиты! Мы их разбили еще в самом начале войны!

Трисмегас и Кромо обернулись к Страшиле, что давился издевательским смехом, временами сплевывая кровь.

— Что, дурни, — спросил он своих пленителей. — Думали, только Орден может создавать Сонм Великих героев? Как видишь, наш Баа Ци тоже сподобился. Получите, распишитесь, зомбаки вонючие! Хы-хы…

Кромо, уже получивший запасной меч от ординарца, подступил к Страшиле с явным намерением зарубить. Даже замахнулся, благо, того держали под руки два здоровенных рыцаря Сонма. Однако между князем и Кромо оказался Трисмегас, что совершенно бесстрашно глянул на того. Он явно не собирался отдавать высокопоставленного пленника на расправу предводителю Сонма. Тот понял это, зарычал в ярости, повернулся к ординарцу, ловя повод подведенного коня. Вскочив, крикнул своему отряду:

— К бою, братья!

А затем добавил, обращаясь к Трисмегасу.

— А когда я вернусь, я сожру твою девку и выпью мозги

из черепа твоего князя! Фро, вы двое останетесь стеречь пленного. Он не должен сбежать и его не должны отбить. Отвечаете за него полностью!

Охрана Страшилы молча отдала честь, показывая, что все поняли.

— Ты сначала вернись! — плюнул ему в след Страшила. Вновь прозвучал рог Вестислава Косого и в ответ ему утробно вторил рог Кромо. Отряды тяжеловооруженной конницы, примерно одного числа и одной стати, двинулись друг на друга. Золотой стяг против красного. Мертвые против мертвых.

Глава 84. В гостях у Семиликого

— Какой необычный коридор! По сторонам вон какая прелесть! — жизнерадостно ответила Катя, направляясь в полет по странной галерее, уставленной по сторонам большими прозрачными емкостями, в которых застыли зловещие фигуры совершенно гротескных созданий. Часть из них путники уже видели во время Ночи безумия вживую. Остальная часть потрясала воображение смелостью создателя и радовала тем фактом, что в реальности подобных тварей посчастливилось доселе не видать.

Визирь так и замер с полуоткрытым ртом, пытаясь отыскать в конце череды странных и страшных экспонатов знакомую фигуру Кары. Он помнил, она была здесь… тогда, во время первой Ночи безумия, когда Халиф предложил ему непростую сделку. Неужели они сейчас находятся в лаборатории «Черного солнца»?

— Что, господин Визирь, — сказал, проходя мимо него Крош, — Знакомое место встретил?

— Плохое место, — ответил в задумчивости Визирь. — Проклятое. Как любая обитель, хозяева которой пытались играть в богов. «Всевышний сказал: «Кто же может быть несправедливее того, кто пытается создать нечто подобное тому, что сотворил Я? Пусть попробуют создать хотя бы букашку или зерно»…

Позади прыснул в кулак Баа Ци и процитировал:

— Ну как тебе здешние букашки? Утерли нос Всевышнему?

— Дурак ты, — беззлобно ответил Визирь. — Разве силы, данные выше человеческих, возможности создавать нелепых чудовищ, делают из их создателей бога в полном понимании этого слова? Разве ты — Создатель и претендуешь на место Всевышнего? Даже созданное вроде бы не Всевышним, создается из созданного им. Или ты, к примеру, создал свою Вселенную?

— Не, у меня немного обратные функции, — ответил Визирь, остановившись перед одним из экспонатов своеобразного музея дивных зверей. Постучал кулаком по прозрачной поверхности, за которой находилось странное двуногое и безрукое существо с головой, напоминающей лошадиную. — Хотя будь у меня солидный контингент пропагандистов, как у Всевышнего, думаю, вопросов в моей безграничной мудрости не возникало бы. А так… ну черный хромец в звездном облачении… да мало ли таких инвалидов шастает по Изнанке Вселенных, созданий, способных уничтожить все вокруг валит и на шашлык пускает?

— О том и речь, — кивнул Визирь. — Бог должен думать и заботиться обо всех, подсчитывать грехи и добрые дела. Он есть мысль и дело. Он создал тебя и направил по своему промыслу. И ты должен…

— Кто бы меня еще обязал!? — возмутился Баа Ци. — Я никому ничего не должен!

— По некоторым верованиям бог есть совокупность всего разумного. Мироздание, так сказать, — задумчиво сказал Герди, ни к кому особо не обращаясь. — А еще его воспринимали в качестве Творца, что создал это все, а затем отошел от дел. И смысла его упрашивать что-то дать или сделать нет. Не услышит, поскольку равнодушен.