Меч Баа Ци

Тырышкин Алексей

А далее над ними, средь облаков, вскоре показались еще какие-то черные точки.

Магистры заинтересованно, если не сказать, раскрыв рот, наблюдали за происходящим. Стрекозы уже вышли в зону поражения, по ним ударил залп, гигантские насекомые все как один крутнулись винтом, демонстрируя превосходные навыки противозенитных маневров. Впрочем, двум это не помогло, и они ухнули в землю, не долетев до порядков Ордена. А еще штук семь быстро забили крыльями, торопливо снижаясь после ощутимых ранений. Бойцы разом выкрикнули боевой клич, затянули песню о великих героях и простых идеалах Золотого знамени…

Розовые

летающие звезды зависли прямо над передними рядами и начали неистово испражняться на них, обдавая какой-то белесой субстанцией, что оказалась чем-то вроде клея, причем, очень токсичного, прожигающего до костей, если попадет на кожу, воспламеняющего щиты и траву под ногами, стягивающего подобно паутине.

Вмиг передние ряды Ордена смешались, забились раненные и умирающие, пытаясь сбить с себя налипшую едкую дрянь. В стене щитов стали возникать бреши, и в эти бреши с лету ударили стрекозы, разнося в щепки оборонные сооружения, сшибаясь с бойцами, повергая их навзничь, закалывая смертоносными выпадами хвостов. Второй строй пехоты мгновенно контратаковал, используя копья меньшей длины — как раз на случай прорывов первого порядка.

Враг был страшен в драке, но и копейщики Ордена непросты. Тем более что барражирующие над ними звезды, исторгнув весь запас клея, развернулись и плавно подались назад. Уже казалось, что ряды выдержат натиск стрекоз, отразят удар, когда в дело вмешались твари с третьего уровня, что до этого момента зависали в воздухе над полем боя. От них вниз заструились малиновые капли, быстро, точно шел торопливый осенний дождь. Первая же капля, ударившись о плечо какого-то арбалетчика, внезапно вспучилась и взорвалась, точно граната, разрывая несчастного на куски и отбрасывая взрывной волной окружающих. То тут то там раздавались взрывы, летели куски оторванных рук, ног, голов, усиливая начавшийся беспорядок.

— Спешиться! — заорал конным рыцарям магистр шестого отряда, на который пришелся главный удар. Коням сейчас особой веры не было: обычно послушные и вышколенные, почуяв странных и непонятных тварей из другого мира, они чуть ли не с ума сходили, едва удерживаясь от бега прочь во весь опор — что уж говорить про атаку в конном строю.

Рыцарство мгновенно спешилось, обнажая мечи. Без лишних вопросов. Надо — значит надо. Теперь это была тяжелая пехота, возглавляемая самим магистром. Они-то и заткнули возникшую брешь, преградив путь тварям в тыл, к обозам с раненными, медиками, поварами и прочими некомбатантами. Острые мечи, что зловеще сияли в их умелых руках, ковались для прорубания самых мощных доспехов, созданных местными умельцами. Что им стоило располовинить стрекозу-переростка? В ближнем бою тяжелые мечники стоили трех копейщиков, оттого и дело вновь выровнялось, завертелись клинки, сшибая в воздухе тварей, разрубая на куски, ссекая крылья, пронзая бьющиеся на земле туши, что все еще норовили укусить или пронзить острым концом хвоста. А едва сверху вновь посыпался малиновый дождь, как магистр заорал посаженным голосом: «врассыпную!», команда пришлась как нельзя кстати, потери были, но больше в виде контуженных, оглушенных, поскольку тяжелая броня, надежно закрывающая все тело, превосходно держала удар, к тому же пришедшийся в основном мимо.

Получив отпор, стрекозы словно по команде (а может она и была?)

развернулись и умчались прочь, провожаемые нестройным залпом побитых арбалетчиков. Твари поднялись в воздух, соединились со звездообразными соратниками, подались еще выше и после ушли под облака в сторону горизонта.

Возле неподвижно стоявшего Трисмегаса, все еще поглощенного попыткой оживить фантазии Кати, остановил коня взмыленный посыльный. Соскочил, переводя дух, словно бегом бежам. Отсалютовав, доложил:

— Фро! Атака отражена с большим уроном для противника! Враг отступил!

— Это была не атака, а разведка. Готовьтесь к основному натиску, — негромко распорядился Трисмегас. — Сведите уцелевших. Как раз хватит на три отряда. Командование поручить Руберу, он славный малый, справится. Я же пока поищу более радикальный способ борьбы с тварями. Ну же, девица! Рожай реалистичный образ!

Это он уже говорил, обращаясь к Кате, что мяла губы, пускала слезу, но все не могла воззвать к жизни своего верного пса Бальтазара. Она бы и сдалась давно, только Трисмегас не сдавался, продолжая стискивать своими стальными ладонями ее виски и поедать немигающим взглядом, глядя прямо в глаза, да что там — в саму душу.

Ускакал прочь один посыльный, сразу же подскочил другой. Отсалютовал, открыл рот — и его лицо разлетелось на кровавые куски, а из него вырвалось нечто в виде толстенной летающей змеи ртутного цвета. Конь взвился на дыбы, а затем бросился прочь, высоко подпрыгивая в воздух.

Катя взвизгнула, стараясь вырваться из тисков рук Трисмегаса, что в мгновение ока из милого мужчины совсем кстати нестарого и местами даже симпатичного превратился в нечто совершенно жуткое и свирепое. Точно сбросивший личину человека оборотень.

А в это время ртутная червезмея, извиваясь в воздухе, по широкой спирали стала приближаться к ним с явным намерением превратить их головы в тот же фарш, что и череп бедолаги посыльного. Трисмегас ее полностью игнорировал, Катя билась в его руках, осыпая площадной бранью, что, конечно, не красит воспитанную девочку. Однако воспитанная девочка рассудила, что так хотя бы сможет достучаться до рассудка этого маньяка, а уж что действительно не красит воспитанную девочку, так это кровавое месиво вместо лица.

Ртутное существо изготовилось для атаки… Катя завизжала, закрывая глаза…

…Огромный черный пес с глухим рыком бросился из ниоткуда прямо на ртутную тварь, клацнул зубами — первый раз мимо, второй — прямо за хвост. Потянул к себе, вспарывая острыми клыками тело странного существа. Наступил лапой на скрутившееся змеиное тело, рванул сразу кусок на себя, резко дернув мордой. Через миг с тварью все было кончено. После чего, по-щенячьи заскулив и завиляв обрубком хвоста, пес понесся вприпрыжку к Кате.

— Бальтазар! — зашлась та счастливым смехом, более радостная от того что ее Трисмегас отпустил, и уже затем — от лицезрения своего пса, которого так долго искала, да так и не нашла в реальном мире.

— Очень хорошо, что ты смогла разбудить в себе способности, — похвалил ее Трисмегас, изучая взглядом пса под ногами, точно ученый — свежеоткрытую бактерию через микроскоп. — Очень хорошо для грядущей мясорубки.

Глава 87. День безумия