Меч Белогора
Шрифт:
Мне было стыдно…
К счастью, Маршавин не обратил на все эти деликатные моменты никакого внимания.
Если подумать, то я, конечно, зря мучился угрызениями совести. Иначе, как случайно, было и невозможно в той ситуации обнаружить коварную закладку. У меня не было никаких технических устройств для защиты телефонной линии, да, признаться, и опыта особого в этом деле тоже не было. Просто так распорядилась судьба и тут уж, что вышло, то вышло.
Игорь Леонидович с сосредоточенным видом тёр бровь и в мыслях явно находился где-то очень далеко.
Ну
Но таковые первому пришли в голову не мне, а Маршавину
– Так ты говоришь, этот бандит был в маске?
– Да.
– А зачем ему нужна была маска, если он собирался тебя, гм, гм… убить.
Я задумался
– А действительно, зачем?
Если этот чёртов ниндзя собирался меня убить, то маска ему была безнадобности. Если же он собирался выяснить, где находится меч Белогора и попытаться завладеть им… Маска тоже навряд ли была нужна.
Она была нужна лишь в том случае, если ночной гость собирался оставить меня в живых. Или это он так предохранялся от случайной встречи с соседями в подьезде? А может, у него были ещё какие-то мотивы не очень ясные на данный момент?
Сколько же тут путаницы и тёмных мест!
Кажется, у Игоря Леонидовича в голове была похожая каша. Или нет?
Я вопросительно посмотрел на него.
– Одно из двух, - медленно проговорил профессор, - или он вообще не собирался тебя убивать, просто поговорить зашёл, - тут Игорь Леонидович криво улыбнулся, - или ты ему мог для чего-то понадобиться после того, как он найдёт меч. Не догадываешься, чем ты мог оказаться полезным этому типу?
– Нет, - я остолбенело уставился на Маршавина, - понятия не имею.
– Плохо! Выходит, есть что-то важное, что мы с тобой упускаем, - опять начав тереть бровь, задумчиво пробурчал профессор и опустился в кресло рядом со мной.
Мы сидели молча и вовсю перегревали наши мыслительные аппараты.
В комнате и коридоре было тихо.
В субботу людей в ВИОГЕМ-е бывает мало. Ходят они, в основном, на первом и нулевом этажах, где расположены аптека, промтоварные и продуктовые магазины, два кафе, оптовые базы и мелкие торговые точки. Поэтому, когда у входа в кабинет раздался громкий требовательный стук в дверь, я непроизвольно вздрогнул и покосился на хозяина офиса.
Тот поднялся и, пройдя через маленький предбанник, комнатку, где в рабочие дни сидела Инна Владимировна, осторожно спросил через дверь
– Кто?
Отозвался веселый молодой голос
– Дед Пихто! Сам же просил приехать!
Маршавин щёлкнул замком и, обернувшись ко мне, сказал
– Это доктор.
В комнату влетело нечто быстрое, порывистое, размазанное в пространстве, как ветер, мечущийся в лабиринтах горных ущелий. Это нечто в конце концов остановилось и материализовалось, превратившись в невысокого взъерошенного мужчину,
– Евгений, - и, не слушая моего ответного представления, принялся обшаривать глазами кабинет Маршавина.
– А где раненый?
Игорь Леонидович поморщился
– Вечно ты торопишься, как вьюноша на первые танцульки. Присядь и глаза протри.
Евгений удивлённо посмотрел на профессора, плюхнулся в кресло, поставил у ног дипломат и принял осуждающе-выжидательную позу, всем свои видом как бы говоря
– Стыдно должно быть занятого человека в выходной день разыгрывать! Давай, выкладывай, ради чего вызывал.
Меня он, видимо, в качестве пострадавшего не идентифицировал. Что ж, где-то это даже бодрит. Значит, не так уж плохо выгляжу.
Маршавин выждал небольшую паузу и, видя, что у прибывшей скорой помощи просветления не ожидается, кивнул в мою сторону
– Вот раненый!
Мужчина растёрянно дёрнулся и уставился на меня, хлопая глазами
– Примчался, торопился, думал, тут что-то серьёзное… А вы, молодой человек, выглядите, хм… вполне здоровым. Что приключилось?
Я посмотрел на профессора, он сделал жест рукой, долженствующий означать что-то типа «не тяни резину, тут все свои».
Тогда я без долгих вступлений снял рубашку, затем брюки. Размотал сначала на руке, потом на бедре окровавленные бинты и подошёл поближе к доктору.
Тот уставился на обработанные йодом раны
– Кто это вас так? Колотые ножевые ранения… Глубокие…
– Это не ножевые ранения, - подал голос Игорь Леонидович, - неужели не видишь?
Евгений поднялся с кресла, внимательно осмотрел слегка ещё кровоточащие раны и сразу подтянулся, собрался, стал деловитым и серьёзным.
– Если это не ножом, то чем вас ударили?
– Вот этим, - Маршавин положил на журнальный столик рядом со мной звякнувшую катану, а сам отошёл и уселся за свой рабочий стол, чтобы не мешать.
Врач внимательно осмотрел японский меч, потом бросил на меня удивлённый и, одновременно, сочувственный взгляд и начал выкладывать из дипломата на столик какие-то пакеты, пузырьки, шприц, стетоскоп. Засуетился. Пощупал мне лоб, заставил высунуть язык, вставил под мышку термометр. Померял давление, послушал сердце. Удовлетворённо хмыкнул. Потом, показав глазами на катану, заметил
– Серьёзная штука! Когда вас ранили?
– Вчера вечером.
– Много крови потеряли? Голова не кружится?
– Да нет, я почти сразу антисептиками всё обработал, перевязку сделал. Какая-то слабость есть, немного хромаю, и руку саднит, но, по большому счёту всё, вроде, в порядке.
– Ага, в порядке, - передразнил меня Евгений, - а если вам этой железякой инфекцию занесли? Давайте-ка, я вам укольчик сделаю. На всякий случай.
Я поморщился – не люблю уколы. Но доктор прав! Мало ли чем меня мог наградить этот меч. Уж конечно, он не стерильный.