Меч Чёрного Рыцаря
Шрифт:
Она бросила взгляд на дневники, лежавшие на столе, и заметила, что дедушкин дневник раскрыт на какой-то странице. В самом низу было что-то написано, только так мелко, что ей пришлось изо всех сил напрячь зрение, чтобы прочитать:
Список, пациентов приюта душевнобольных. (1955 год)
Сумасшедший Шляпник. — диагноз: шизофрения
Цыпленок Цыпа— диагноз: тревожное состояние с реакцией паники
Ганзель—
Белый Кролик— диагноз: навязчивый невроз, проявляющийся в повторяющихся действиях (амбулаторное лечение)
Старушка-в-дырявом-башмаке— диагноз: общее истощение (амбулаторное лечение)
Икабод Крейн— диагноз: ночные кошмары (амбулаторное лечение)
Красная Шапочка— диагноз: психоз с бредовыми идеями и галлюцинациями, склонность к совершению убийств.
У Сабрины даже сердце зашлось, едва она увидела последнюю строчку. Маленькая девочка в плаще, которая захватила родителей Сабрины, — это же Красная Шапочка! Теперь, когда дневник лежал прямо перед ней, Сабрина кляла себя почем зря: как же она раньше-то не догадалась?!Да, но только как же она могла об этом догадаться? Сказку она читала много раз, и Красная Шапочка вроде бы относилась к хорошим, добрым героям.
Она не была плохой или злой, она сама была жертвой. Но зачем ей в таком случае красть Генри и Веронику Гримм?
И вдруг Сабрина поняла нечто важное: комнаты, которые она видела в заброшенном здании, куда они с Паком попали благодаря волшебной спичке, — это же больничные палаты. Там и был приют для душевнобольных Феррипорт-Лэндинга.
Она вскочила и бросилась через весь дом вверх по лестнице, а потом по коридору к бабушкиной комнате. Она очень постаралась открыть дверь так, чтобы та не заскрипела, и увидела, что ее сестра спит на одной кровати с бабушкой. Сабрина осторожно подошла к Дафне и потихоньку разбудила ее.
— Что случилось? — сонно прошептала Дафна, протирая глаза.
— Ты ведь разозлилась на меня, что я не взяла тебя с собой, когда отправилась за мамой и папой, верно? — спросила Сабрина.
Сестра кивнула.
— Тогда вставай. Пора приниматься за дело.
3
— Но ты же обещала бабушке, что больше не пойдешь туда! — сказала Дафна, пока они бежали по коридору.
— Нет, это не я, а тыей обещала, — возразила Сабрина.
Тогда малышка загородила ей дорогу и демонстративно скрестила руки на груди.
— Я тебя никуда не пущу!
— Но я точно знаю, кто украл наших родителей, — сказала Сабрина.
— Кто? — спросила Дафна.
— Красная Шапочка.
— Не может быть! — ахнула Дафна.
— Можешь считать, что я сошла с ума, но это правда, — выпалила Сабрина. — Там, где я обнаружила маму с папой, раньше была больница для тех, у кого «не все
Дафна кинулась за ней.
— Ну давай подождем до утра. Вдруг удастся убедить бабушку, чтобы и она с нами поехала, — пролепетала девочка.
— Не надо ее во всё это впутывать, — отмахнулась Сабрина. — У нее сейчас траур, она горюет по мистеру Канису, и вообще неизвестно, когда еще бабушка сможет нам чем-то помочь. Сейчас нельзя медлить, ведь Красная Шапочка запрячет маму с папой куда-нибудь еще дальше. И так уже три дня прошло, а это значит, что у нее три дня форы.
— Но ведь…
— Слушай, Дафна! — перебила Сабрина сестру. — Я обязательно верну маму с папой. Вместе с тобой или без тебя, но я это сделаю! Если бы наших родителей не похитили, не было бы ничего этого… ну, того, что мы узнали за эти полтора года, — ни сиротского приюта, ни опекунов, вообще ничего… Мы бы жили дома с родителями, целые и невредимые. Ведь как только удастся их вернуть, всё изменится к лучшему и станет как было…
— А вдруг там опять этот Бармаглот?
— С ним я как-нибудь справлюсь, — ответила сестре Сабрина, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно увереннее. — Если он вообще появится…
Но на лице Дафны было написано сомнение. По-видимому, голос Сабрины был недостаточно уверенным. Не таким, как она надеялась.
— Тогда надо взять с собой Пака! — твердо сказала Дафна.
— Ни за что! — отрезала Сабрина.
Она до того злилась на этого негодника, что казалось, прямо лопнет от гнева.
— Да-да-да, — закивала Дафна. — Раз уж ты решилась нарушить обещание, которое дала бабушке, придется тебе разрешить ему отправиться вместе с нами.
— Я лучше одна всё сделаю, — вспыхнула Сабрина.
— А я тогда закричу на весь дом и разбужу бабушку.
— Не закричишь!
— Спорим, закричу?
— Очень мне надо с тобой спорить, — проворчала Сабрина и… направилась к двери в конце коридора.
На двери было что-то намалевано, вроде бы похоже на крокодила, но на самом деле это была корявая надпись от руки: «НАРУШИТЕЛЕЙ СЪИДЯТ». Не обращая внимания на предупреждение, Сабрина повернула круглую ручку и дернула сестру за руку, чтобы войти вместе.
Комната Пака была воплощением мечты любого мальчишки. Правда, комнатой ее вообще-то трудно было назвать. Единственное, что в ней напоминало комнату, — это дверь, открывавшаяся из коридора. Над головой вместо потолка раскинулось ночное небо, на котором перемигивались тысячи звезд, отражавшихся в лагуне. Над водной гладью по рельсам неслись вагончики «американских горок», а на песчаной полоске пляжа стоял огромный фургон с мороженым. Справа от фургона был устроен боксерский ринг, где мирно посапывал кенгуру в спортивных трусах и боксерских перчатках. Сабрина заметила в комнате новшество: механического быка, заляпанного сырыми яйцами; вокруг валялась яичная скорлупа и пустые картонные упаковки.