Меч демона
Шрифт:
– Родина! – вздохнул Хэмиш.
– Тебе нравится, да?
Паренек уклонился от ответа.
– Я понимаю, в общем-то ничего особенного, – поспешно ответил он. – Па говорит, что мы бедны. В других гленах растет больше мужчин, способных сражаться, и у них больше скота на продажу. Но тут наш дом, так что мы любим его. Кэмпбеллы из Филлана – самые храбрые воины в Хайленде, это что-нибудь да значит.
– Ага, – кивнул Тоби и, снова вскинув мешок на плечи, зашагал дальше по дороге. Он тоже родился в глене, но не любил его. У него не было здесь ни семьи, ни наследства – земли, ремесла или скота, даже шестнадцатой доли вола. У него было одно-единственное
– В чем дело? – Хэмиш догнал его и пошел рядом. Он с беспокойством смотрел на своего героя.
– Где кончается храбрость и начинается обыкновенная глупость?
Шагов тридцать тот молчал, не зная, что ответить.
– Ну ты и циник, Тоби.
– Правда?
– Помнится, и па говорил тебе то же самое.
– Перед тем, как высечь меня, кажется. Храбрость – это, конечно, хорошо, но ее можно одолеть. Если уж рисковать жизнью, то за что-то стоящее. Нет смысла просто так швыряться ею, чтобы показать, какой ты храбрый. – Возможно, сейчас он рушил веру мальчика во все, во что тот до сих пор верил.
– Но есть же у нас и другие достоинства! Мы честны, мы трудимся не покладая рук, и мы можем сами позаботиться о себе.
Тоби промолчал.
– Но никто не работает больше тебя, – заметил Хэмиш еще шагов через сто. – И сдается мне, ты не имеешь с этого ни любви, ни ласки, ведь верно?
Тоби почувствовал раскаяние:
– Мы, мулы, никогда не жалуемся.
– Ты думаешь, Страт-Филлан того не стоит?
– Я думаю, он стоит очень многого.
Хэмиш просветлел.
– Правда?
– Правда. – Конечно, стоит, в стратегическом отношении. К людям это не относится.
Дорога спускалась по северному склону, и теперь им все чаще стали попадаться маленькие, мутные ручейки. Еще пятнадцать минут – и дорога привела их к шумному ключу, вода которого стекала по камням в небольшие прудики. Тоби направился к одному, давно уже ему известному.
Оставив мешок на камнях, он сбросил плед и плюхнулся в воду, а за ним и Хэмиш. Вода была до боли холодна, но все равно доставляла наслаждение. Они подурачились немного, брызгаясь друг в друга. Хэмиш болтал не умолкая, как выводок голодных птенцов.
– Давно у тебя волосы на груди, Тоби?
– Который, этот или эти два?
Вопросы Хэмиша становились все более наглыми, и в конце концов он обозвал Тоби лонгдирком – длинным кортиком. Это было довольно распространенное прозвище растущих парней, и Тоби часто приходилось выслушивать его и в свой адрес, да и Хэмишу вскоре наверняка предстояло услышать его, и не раз. Однако обращенное ко взрослому, оно звучало довольно двусмысленно, особенно учитывая обстоятельства. Именно с учетом этих обстоятельств, а также потому, что Хэмиш сделал это нарочно, Тоби взревел и прыгнул на него. Хэмиш выбрался на берег и с воплями бросился прочь. Тоби поймал его, отволок обратно к пруду и окунал головой вниз до тех пор, пока тот не прекратил ржать как безумный и не взмолился о пощаде.
Восстановив таким образом попранное достоинство, они выбрались из воды.
– Будешь стирать плед? Ма говорит, единственный месяц, когда можно стирать пледы, – это август.
– Нет. Лучше вытряхнем их как следует.
Оба уже дрожали от холода. Вдвоем они встряхнули по очереди оба пледа и приготовились одеваться. Плед – отрез шерстяной ткани в черно-зеленую шашечку – длиной
Хэмиш тоже был готов. Тоби вскинул мешок на плечо, и они тронулись в путь.
– Ты любишь наш глен, правда, Тоби? Только честно?
Тоби вздохнул. В мире найдется много чего поинтереснее этого пустынного ущелья. Оно останется его домом, пока он нужен бабке Нен, но особой привязанности к нему он не испытывал.
– Откуда мне знать? Я ведь не видел еще ничего, кроме него.
– Так ты собираешься? – с завистью в голосе спросил Хэмиш. – Собираешься отправиться на поиски счастья?
Снова этот проклятый вопрос: «Чьим человеком он будет?»
– Возможно. От Эрика ничего не слышно?
– Только то, что ты и сам знаешь – он работает у печатника в Глазго.
Брат Хэмиша был ровесником Тоби и почти что другом. Как и его, Эрика по возрасту не взяли биться при Парлайне. Он ушел из глена в поисках работы несколько месяцев назад, так поступали в последнее время многие – лишенные собственности молодые хайлендеры, чей лэрд не мог предложить им земли и не нуждался в воинах. Эрику повезло, ибо большинство заканчивали шахтерами или солдатами-наемниками. Впрочем, ни у кого из них земли не было меньше, чем у Тоби, однако он не мог представить себя шахтером. Он просто не уместился бы в штреке. Да и в качестве солдата он представлял бы слишком соблазнительную мишень.
У него были совершенно другие замыслы. Солдаты говорили, что в Англии на ринге можно заработать очень неплохие деньги. Он надеялся найти состоятельного покровителя и стать боксером – но он не мог уйти, пока был нужен бабке Нен, и уж во всяком случае, не собирался говорить об этом Хэмишу.
– Тоби?
– Ну?
– Если ты будешь уходить… возьмешь меня с собой?
Этот вопрос застал Тоби врасплох. Он засмеялся:
– Зачем? Куда?
– Куда угодно. Я тоже хочу повидать мир. – Хэмиш нахмурился, и его худощавое лицо приобрело скорбное выражение. Его отец болел. Все знали, что Хэмиш будет следующим школьным учителем в глене. Воины не читают книжек, а он и так уже знал больше, чем нужно для того, чтобы учить.
Какой толк чемпиону от тощего книжного червя? Никакого. Но говорить это вслух – жестоко. Это самый тяжелый случай поклонения герою из всех известных ему до сих пор – возможно, усугубленный чтением романтических книжек.
– Ну конечно, ты можешь идти! Должен же быть под рукой надежный человек, ну, например, чтобы подержать лошадей за поводья, пока я буду совершать подвиги. Будем висеть вместе, на одном суку. – Что бы ни случилось с бабкой Нен, вряд ли он сможет уйти раньше весны, а к тому времени у паренька будет больше уверенности в своих силах. Тоби хлопнул его по плечу. – Обещаю.