Меч, дорога и удача
Шрифт:
Из одежды на нем оказалось некое подобие рубахи и штанов, вязанных из грубой растительной веревки, должно быть крученной из водорослей.
Обуви не было, только голые похожие на лягушачьи лапы.
Фрай вскочил. Вместе с ним вскочили и остальные.
В это время из кустов по всему периметру гостеприимной полянки стали выходить другие члены озерного племени. Плохо приспособленные к ходьбе по твердой земле, они двигались медленно, словно зомби. И пялили свои жуткие глаза перед собой, как будто совершенно не замечая
Впрочем, Каспар прекрасно понимал, что их видят и что скорее всего придется принимать бой, потому что сейчас, в самом начале экспедиции отдавать что-то, дабы откупиться, не было никакой возможности. Останься они без денег, лошадей или оружия, можно спокойно возвращаться в Ливен.
Мечи находились под рукой, и справиться впятером с двумя десятками безоружных и малоподвижных озерных людей можно было без труда.
Однако не все было так просто. Если кто-то убивал озерного человека, то вся озерная нация становилась его врагом на всю жизнь. Они могли добраться до него возле любого водоема. Были даже случаи, когда эти чудовища заходили в деревни и на окраины городов. Рано или поздно их месть настигала человека, на которого пало проклятие озерных людей.
– Да-а-ай ло-о-оша-адь… – простонал один из них безжизненным голосом и протянул руку со скрюченными пальцами в сторону всхрапывающих от страха лошадей.
– Да-а-ай ло-о-оша-адь… – завели на разные голоса другие озерные люди, продолжая медленно сужать круг.
Эльф покосился на Каспара. Он знал, что такое озерные люди, и понимал, что следовало принять какое-то решение. Можно было просто уйти, не дав ничего, да только отказать этим чудовищам в откупе тоже было нельзя. В таком случае они все равно стали бы преследовать провинившихся повсюду, пока те не откупились бы от них или же убили бы преследователей и тем самым положили начало своей личной войне со всем племенем.
– Да-а-ай ло-о-оша-адь! – уже более настойчиво повторил их вожак.
Каспар, увидев, что Углук взвешивает в руках свой меч, должно быть прикидывая, скольких снести за один удар, поднял руку, призывая его к спокойствию.
Неожиданно на поляне появился мессир Маноло. Казалось, он не слишком удивился тому, что увидел:
– Быстро гасите костер, забирайте котел и садитесь на лошадей. Прихватите и мою тоже…
– Просто так вылить кашу? – изумился Углук, глядя то на мессира Маноло, то на пошатывавшихся при ходьбе озерных людей.
– Делайте быстро! – приказал Фрай, пятясь от наступавшего на него монстра. – Слушайте, что говорит мессир Маноло!
Фундинул подхватил топор, который не решался оставлять в седельной сумке. Углук едва ли не со слезами перевернул прямо в костер уже готовый кулеш. Бертран спасал мешочек с крупой, а эльф стоял неподвижно, но держал руку на плече, готовый выхватить из колчана стрелу.
– Что теперь? – спросил Фрай у Маноло, когда все, даже Фундинул, оказались в седлах.
– Мы
– Сжечь? – переспросил пораженный Каспар. – Убить и сжечь?
– Стоит их убить, так сожжете вы их потом или закопаете – это уже будет неважно. Да вы сами это знаете.
– Знаю.
– Поэтому сжечь их лучше живыми, тогда на нас не ляжет проклятие озерных людей. И они не будут преследовать нас до скончания века.
– Но как их сжечь? – Каспар в недоумении застыл, не отрывая глаз от жутких, словно поднявшихся из преисподней существ, которые медленно разворачивались и двигались к нему и Маноло.
– Да-а-ай ло-о-оша-адь! Да-а-ай ло-о-оша-адь! – снова захрипели они, протягивая к перепуганным путешественникам свои перепончатые лапы.
– Езжайте к дороге и ждите там, – сказал мессир, глядя на неотвратимо наступавших озерных людей.
Каспар дал своему коню шпоры, и следом за ним весь отряд отступил к дороге. Отсюда, с возвышенности, можно было как на ладони видеть то, что происходило на поляне.
Вот мессир воздел руки над головой, затем направил их на озерных людей и что-то громко выкрикнул. Над поляной полыхнул ослепительно-белый столб, от которого озерные люди вспыхнули ярким пламенем.
Мыча, подобно голодному скоту, горящие монстры стали бросаться в разные стороны, слепо натыкаясь друг на друга и падая. Должно быть, интуитивно они стремились к реке, однако пламя пожирало их быстрее. Потрескивая, словно сухой хворост, озерные люди валились на траву и продолжали гореть, на глазах превращаясь в красные угли, а затем рассыпаясь в белую невесомую золу.
При этом было видно, что уничтоживший озерных людей огонь не тронул ни одной травинки, вполне удовлетворившись тем, что у него было.
Сделав свое дело, мессир Маноло выбежал на дорогу, резво запрыгнул в седло, и вся группа на рысях двинулась прочь от гиблого места.
36
Несчастный Фундинул неловко болтался в седле, однако не произнес ни слова, чтобы пожаловаться на свою долю.
Отряд ехал еще часа четыре, уже начало смеркаться, когда Каспар решился сделать еще один привал.
На этот раз они выбрали место повыше и подальше от реки. Расседлали лошадей и, спутав им ноги, оставили пастись.
Углук высказал опасение, что утром – без седел и сумок, они перепутают лошадей, поскольку те были очень похожи. На это предположение Фундинул заметил, что своего мула не спутает ни с кем.
Кулеш решили больше не варить, поели всухомятку да попили воды, что возили с собой в кожаных мешках. А потом Углук куском черствой лепешки вычистил котел, в котором еще были остатки каши.
Оставлять костер на ночь тоже не стали, опасаясь, как бы его не заметили дорожные грабители или убийцы, которые, без сомнения, уже искали отряд на дороге.