Меч Эдриджуна
Шрифт:
Так, за разговорами, они миновали длинный подземный ход, выбрались из каменного завала за автобусной остановкой, перешли дорогу, миновали лужок, спустились по обрыву к берегу.
– Озеро! – Лилиан кинулась вперед, миновала склизкую полоску глины перед камышами, раздвинула их, пробираясь вперед как есть, в туфлях и платье, вошла по пояс и вдруг нырнула.
– Ты чего, совсем перегрелась? – запоздало спросил ее в спину Битали, но на поверхности воды уже только круги расходились.
Молодой человек покачал головой, сел на траву, смотря на озеро. Тихое,
Когда через полминуты поверхность так и не дрогнула, он начал раздеваться. А когда Лилиан не появилась и через минуту – ругнулся, побежал вперед, бухнулся в воду за камышами, нырнул как можно глубже, шаря руками по дну.
Вскоре воздуха стало не хватать, и Битали вынырнул, постучал по амулету, не понимая, почему тот не позволяет дышать на глубине? То ли нисходящий амулет считал, что раз вокруг покой и прохлада – то и вмешиваться незачем, то ли после похода в убежище, через огонь и лаву, слишком ослаб и его опять требовалось обновлять.
И в этот момент в сотне шагов от берега, над водой появилась голова.
– Вот проклятье! – только и выдохнул Кро. – Лилиан!
– Ты чего там застрял? – махнула она рукой. – Плыви сюда!
– Да ну, противно здесь. Тина, муть и водоросли.
– Плыви! – опять позвала девушка.
Битали ругнулся. Но, раз уж все равно мокрый, поддался на уговоры, вошел глубже, поплыл, отпихивая плети водяной крапивы и путаясь ногами в длинных стеблях кубышек.
– Как тут здорово! – рассмеялась Лилиан. – Я уже почти три месяца не купалась!
– Надо было дальше идти… – поморщился Кро, выбираясь из очередного размочаленного мотка водорослей. – Там пляж. А здесь муть и болото.
– Правда? – фыркнула она. – А если так?
Внезапно девушка схватила его за щеки и резко ушла вниз, увлекая юношу на глубину. От неожиданности Битали охнул, булькнул, выпучил глаза, задыхаясь, вскинул руки к боевому амулету. Но тут Лилиан притянула его к себе, прильнула к губам в долгом страстном поцелуе, отпустила и…
И все внезапно изменилось! Он больше не задыхался – вода казалась свежим и чистым воздухом, глаза не щипало – Битали смотрел по сторонам так же легко, как на суше. И озеро вокруг сразу переменилось до неузнаваемости.
Теперь юноша находился на светлой и чистой равнине золотистого песка, на которой тут и там росли толстые мохнатые деревья. Их кроны уходили вверх, расширялись и переплетались, плотно закрывая небеса, – но здесь, внизу, было полно широких аллей и тропинок, по которым носились серебристые стайки рыбьей мелочи. Время от времени в лес заплывали горбатые окуни, раскрашенные в черно-зеленую полоску, – и тогда стайки ныряли в колышущиеся ветви. Ниже, между ног невозмутимо проплывали золотистые лещи, иногда подныривая и выщипывая что-то из-под корней…
– Как здесь у вас красиво! – взяла его под руку девушка. – Чисто, свежо. Когда на дне глина, ходить невозможно. С каждым шагом муть. А хуже всего когда ил. В него даже не ступить. Иногда можно по шею провалиться. Все вокруг сразу
– Не уверен, – ответил Битали, впервые в жизни видевший мир с этой стороны.
Небо заколыхалось, и везде и всюду по сторонам стали носиться солнечные зайчики. Через несколько секунд над ними медлительно переместилась черная продолговатая лодка, ритмично макающая в воду красные пластиковые весла. От лопастей к поверхности уносились крупные радужные пузыри. Еще чуть в стороне забарахталось странное существо, похожее на четырехконечную звезду. Умом молодой человек понимал, что голова пловца торчит над поверхностью и невидима, но выглядело все равно забавно.
– Ты выросла под водой? – внезапно догадался Кро.
– Нет, на суше, – поправила распушившиеся волосы Лилиан. – Но наверху всегда жарко, сухо, пыльно, ничего не растет и не живет… Ну, почти ничего. Перед сезоном дождей даже пауки и ящерицы глубоко закапываются и засыпают, и все становится мертвым. А в озере, особенно на глубине, всегда спокойно, красиво. Леса растут, рыбы плавают. Солнце не слепит, суховей не бьет… Ваше солнце другое, ласковое. Греет и светит. А наше кусается, как змея, и слепит постоянно.
Она ненавязчиво повернула в глубину, уходя от пляжа, протянула руку – и к ней моментально пристроилось несколько плотвичек, то ли выщипывая что-то, то ли требуя, чтобы их погладили. Сзади мчались пескари, норовя сунуться под ступню при каждом шаге.
Впрочем, за Битали пескари гнались тоже.
– Пусто… – удивилась девушка. – У нас на этой глубине самые роскошные сады начинаются.
– Наверное, у вас здесь солнце только-только ласковым становится. А у нас уже холодным.
Лилиан толкнулась, легко промчалась до поверхности, вынырнула, тут же вернулась назад, – Битали еще даже на полметра всплыть не успел:
– Ты прав. Наверху ярко, а здесь темно. А я думала, туча… Но все равно, красивое место. Правда, кусты под берегом симпатичнее. Настоящий парк. Это место принадлежит школе?
– Нет, это озеро смертных. То есть мы тоже сюда изредка ходим. Но это уже за границей школы.
– А почему изредка?
– Зимой как бы не до купания, Лилиан. Холодно. А летом каникулы. В жару все разъезжаются по домам.
– Да, об этом я не подумала… А обед у вас когда?
– Ты проголодалась? – спохватился Битали. – Что же ты раньше не сказала? Тогда давай возвращаться, я чего-нибудь придумаю.
– Зато теперь я знаю, где здесь поблизости чудесное озеро…
С каждым шагом дно становилось все ярче, а кроны над головой все гуще, шевелясь переплетением теней и солнечных бликов. На самом мелководье молодым людям пришлось пригнуться, спасаясь от веток, но в конце концов озеро кончилось, и они распрямились, отпихивая от себя водоросли и тину, выбрались на берег.