Меч и ручка

Кейн Рейчел

Приветствую, друг. Прошу меня простить за то, что не упоминаю вашего настоящего имени, но, учитывая, что его я не знаю, выбор невелик. Надеюсь, вы простите мне это нарушение протокола, поскольку моя предыдущая переписка была только с бывшим лидером. Несмотря на то что Великая библиотека и поджигатели заклятые враги, у нас иногда бывают общие цели. И теперь они появились у нас снова. Сейчас я пишу вам в самый отчаянный час с предложением, которое могу сделать лишь я один: абсолютной победы. Победы вашего дела. Если вы объедините свои силы с моими, чтобы вернуть город и изгнать или уничтожить этих выскочек-мятежников, которые стремятся взять под контроль Великую библиотеку, наплевав на все традиции и здравый смысл… то я лично

гарантирую такие изменения в политике, которые позволят коллекционирование и хранение оригинальных произведений частным лицам без контроля Великой библиотеки или же полиции. Я отменю многовековой запрет. Отменю закон, который предусматривает смертную казнь за хранение таких оригиналов произведений и их продажу. Я до конца жизни освобожу ваших поджигателей от любого судебного преследования за любые действия, совершенные до или после нарушения законов Великой библиотеки, включая убийство наших профессоров и библиотекарей. Вы говорите, что жизнь дороже книги.

Теперь я прошу вас это доказать.

Спасите наши жизни. Помогите нам вернуть этот город.

Убейте ложно избранного архивариуса. Убейте профессора Кристофера Вульфа, Халилу Сеиф, Дарио Сантьяго, Джесса Брайтвелла, Томаса Шрайбера, Глен Уотен и капитана армии Санти. Убейте их и предоставьте мне доказательства.

Тогда я обговорю дополнительную оплату.

Глава вторая

Джесс

Джесс держал спину согнутой, когда резко дернул последний ящик стола. Тот не открылся. «Черт». Туман продолжал опускаться, а его запах распространяться и того быстрее, напоминая аромат горьких цветов. Из-за этого начинало жарко першить в горле, и стало лишь хуже, когда Джесс сглотнул. Это была не обжигающая вонь греческого огня, хотя именно его Джесс и боялся. Нет, это было что-то другое.

Возможно, что-то похуже. Гораздо хуже. Джесс понятия не имел, какие виды ужасной чумы и оружия архивариус хранил в своих тайниках. Да и мало кто это знал. Но в том, что все они будут смертельны, сомнений не было.

Джесс выхватил пистолет и выстрелил в замок на ящике, разбив тот, а затем просунул палец в пробитую щель и потянул со всей силы, пока наконец не послышался щелчок. К этому моменту Джесс уже стоял на коленях, но не помнил, когда упал. Вкус в горле и запах его путали. Что он делал? Зачем ему открывать ящики?

«Бумаги. Взять бумаги».

Джесс неуклюже стиснул пальцами толстенную охапку и попытался встать. Но не смог. Глаза жгло. Горло онемело и ныло. Дышать удавалось с трудом. Куда проще будет остаться тут, куда проще просто… подождать.

Кто-то кричал его имя. «Ты должен двигаться», – сказал он себе, однако тело по ощущениям походило на незнакомую куклу. Джесс не мог вспомнить, как двигаться, однако он медленно, мучительно свернулся пополам и прижался лицом к мягкому ковру. Воздух здесь был чистым, и Джесс сделал несколько маленьких вдохов, точно умирающая на берегу рыба.

Голоса доносились со стороны двери. Джесс пополз в том направлении. Туман непреклонно напирал на его спину и был тяжелым, таким тяжелым, что Джесс чувствовал его как стальную стену, прижатую к своей спине и давящую сверху, отчего продолжать двигаться было слишком сложно.

Он задыхался в этом тумане. Туман наполнял его горло, словно цемент.

«Я умираю», – подумал он. Ощутил панику, однако приглушенную и далекую. Джесс заставил себя проползти еще жалкие несколько сантиметров. Этого было недостаточно.

А потом чьи-то руки внезапно и резко дернули его на себя, и Джессу показалось, что он летит по воздуху и безвольно падает, тяжело дыша, отплевываясь, а на губах у него гадкая пена. «Я бешеная собака». При мысли об этом он чуть было не засмеялся, но в следующий миг желудок взбунтовался, и Джесс свернулся, снова силясь сделать вдох. И не мог без судороги в горле. Кто-то силой распахнул ему рот и вылил в глотку что-то, что очень жгло; Джесс выплюнул. Этот кто-то повторил.

На этот раз субстанция разодрала горло и все на своем пути до желудка. До четвертого глотка Джесс был уверен, что это ликер, а потом внезапно понял, что это просто вода. Обыкновенная вода. Чистый воздух вновь окутал его разум кислородом, и теперь Джесс снова мог соображать, пусть и заторможенно. – Безмозглый ты дурак! – Походило на Дарио, но голос был какой-то до странности неуверенный. Когда Джесс перекатился на спину, то увидел, что Дарио склонился перед ним на коленях и держит кувшин с водой, который теперь почти опустел. Руки молодого человека дрожали вместе со стеклянным сосудом. Дарио отставил кувшин, не прокомментировав свою дрожь. – Ты хоть понимаешь, как близок ты был к смерти? Понимаешь?

«О. Кабинет архивариуса». Джесс же вернулся за бумагами. Они все еще у него? Он поднял руки. Нет. Не у него. Джесс почувствовал, как его затягивает пучина отчаяния, и сильный спазм кашля захлестнул его волной, отчего на губах опять выступила ядовитая зеленая пена. Голова гудела. Все мышцы болели. Джесса всего трясло в треморе конвульсий.

У него не получилось.

– Простите, – прошептал Джесс. – Бумаги. Потерял.

– Не потерял, – сказал Вульф. – Ты их удержал. Как-то.

Джесс поднял голову, когда мышцы наконец расслабились. Профессор раскладывал документы на столе, который раньше принадлежал Нексе, и внимательно изучал их. Выглядел он бледным. Бусины пота скатывались по его лицу, но напряженность на его лице было ни с чем не спутать. И облегчение. – Ты их нашел, – сказал Вульф и глянул на Джесса с Дарио. – Спасибо. Вам обоим.

– Хотя бы скажите мне, что это стоило того, – огрызнулся Дарио. – Потому что у вас чуть не появился еще один мертвый Брайтвелл, и за это бы пришлось объясняться!

Вульф замер, выражение его лица стало отсутствующим. Джесс вспомнил секунду спустя – на этот раз всего секунда задержки, которая затем сменилась быстрой болезненной вспышкой осознания, – что его брат мертв.

Он плохо слышал, как Вульф произнес:

– Я об этом осведомлен, Сантьяго.

– А если бы он умер, добывая бумаги, и оказалось бы, что там у архивариуса список покупок? Думайте, профессор. Ваше упрямство однажды нас всех погубит, если вы не будете думать!

«Дарио… на моей стороне?» – Джесс не понимал, как на это реагировать. А потом ему стало чуточку стыдно за такое удивление. Всего чуточку.

– Нам пора уходить, – сказал Вульф и снова собрал бумаги. – Шрайберу они пригодятся.

Джесс снова сплюнул порцию грязной пены зеленоватого оттенка. Кажется, он не мог нормально даже одного вздоха сделать, чтоб не плеваться.

– Что в них? – сумел поинтересоваться он. – В документах.

Это привлекло внимание обоих. Джесс вытер рот и сел. Кашель от этого усилился, но пены стало меньше. Собственные легкие казались Джессу набитыми ватой, но, по крайней мере, теперь он мог дышать.

– Это документация об оборонительных мерах гавани, – сказал Вульф. – И информация о процессе их активации. Это секрет, хранимый архивариусами на протяжении тысяч лет, и он нам сейчас отчаянно необходим. – После короткой паузы он сказал: – Это твоя заслуга, Джесс.

– Спасибо. – Джесс вытянул руку, и Дарио покачал головой.

– Оставайся сидеть, – сказал он. – Пока не сможешь встать самостоятельно. Ты чуть не захлебнулся в собственной рвоте, дурак.

– Кто меня вытащил? – спросил Джесс и сделал паузу из-за очередного приступа кашля. – Ты?

Дарио покачал головой и кивнул в сторону Вульфа, который скручивал бумаги в плотный свиток и засовывал во внутренний карман своей мантии.

– Я держал чертову дверь, – сказал Дарио.

– Не забудь свой меч, – сказал Джесс. Уже целых четыре слова, не закашлявшись, хотя Джесс еще чувствовал угрожающий трепет глубоко в легких.

За это он заслужил сердитый взгляд.

– Спасибо, что напомнил. Ты должен мне за новый меч. Хотя откуда у тебя достаточно гиней, чтобы заплатить за него…