Меч и топор
Шрифт:
Наталья зашла к нему в комнатку, где он любил уединяться, чтобы сосредоточиться и поработать, объявила:
– В курсе, что именно ты должен выступить!
– Почему это именно я?
– Чтобы победить.
– А если мне разобьют морду?
– Что за пораженческие настроения. Ты должен выйти из себя, сделать все возможное и невозможное, ты должен тренироваться по двадцать четыре часа в сутки, но получить приз. Для нас это важно.
– Какая ты ...
– Какая?
– Бессердечная.
– Нет, у меня есть сердце. Я хочу, чтобы ты был самым лучшим!
– Извини.
Алексей нервничал. Готовился, выкладываясь по полной. Два
Мышцы болели, работал на пределе возможностей, но старался не доводить до крайностей.
Срываться и перегружать себя нельзя, на восстановление нет времени. Специальное питание, особый режим дня и полный контроль над собой.
Сам не верил в успех, но тренировался добросовестно, ни в чем не давая себе поблажек. Старался изо всех сил, чтобы на соревнованиях выглядеть победителем с самого начала. Алексея подбадривали, убеждали в том, что он теперь самый главный, от него зависит многое.
Немного позже он стал более уверенным и сосредоточенным, что ему сильно помогло. Ушло чувство тревоги, исчезла нервозность, захватившие было поначалу целиком.
До соревнований оставалось всего три дня. Он себе не находил места и решил тренироваться еще больше, чтобы не давать волю нервной системе.
В последний день перед соревнованиями Лариса с трудом убедила отказаться от тренировки. Долго возмущался, но согласился. Не знал, куда себя деть, спать не хотелось, сидеть без дела тоже. Ему, чтобы не давать волю эмоциям, пришла в голову мысль выйти и прогуляться по новым местам, там, где еще он не ходил.
Зашел далеко, места интересные, необычные. Впереди заметил холм, за ним что-то вроде сооружения, хотя это могло быть что-то природное, обветренная скала, например. Хотел было пройти еще дальше, но решил, что пора возвращаться, а сюда он еще обязательно вернется.
Солнце светило ярко. Тепло. Даже немного жарко.
На поляне соорудили большой подиум. Народу собралось много. Объявили выход Алексея.
Уважительно поклонился публике, сопернику. Оглядел здоровилу и сразу пропало всякое желание биться с ним. Высокий, сильный, мощный. Рядом с ним Стародубцев выглядел не столь внушительным. Алексей вошел в расслабленное состояние, снял с себя все напряжение, отделил себя от чувств и мыслей, полностью сосредоточился на противнике. Следил за каждым движением, даже мельчайшие фиксировал. Буквально слился с ним в одно целое. Мысленно настроился на волну сознания противника. Теперь каждое движение, каждый выпад Алексей чувствовал как свои собственные. Все намерения легко читались, предугадывал все удары еще до того, как тот начинал движение. Алексей не спешил идти в атаку, он, уходя и уклоняясь вовремя от всех наносимых ударов, хорошо изучил манеру ведения боя. Теперь он не только чувствовал, что собирается предпринять соперник, но и определил все слабые, наиболее уязвимые места в защите. Кроме того, он заметно утомил противника, не столь подвижного и вывел из себя самообладанием и выдержкой. Когда тот начал откровенно психовать, частично потерял над собой контроль, выкидывая мощный удар за ударом, Алексей решил, что пора приступать. Все готово для силовой и скоростной атаки - медлить нельзя. Противник достаточно силен и если он сейчас не воспользуется таким удачным моментом, дальше ситуация может явно сложиться не в его пользу. В момент, когда
Судья поднял руку, затем соперники поклонились друг другу. Алексею вручили приз - пояс и кубок. Под громкие аплодисменты он прошел к выходу. Затем интервью, фотосъемка, автографы...
К нему подошел старый мастер, учитель у которого большая школа и огромный стаж -
раньше он много выступал на соревнованиях.
– Поздравляю с победой, действительно ты выступил достойно, молодец! Если хочешь, приходи ко мне в школу, еще кое-чему тебя научу, - учитель крепко пожал руку.
– Спасибо! Приходите завтра к нам, будем праздновать победу!
– Алексей расплылся в улыбке.
– Когда ты начал праздновать победу, значит, началось поражение, - учитель легонько похлопал по плечу, поклонился, прислонив ладонь к груди, и зашагал в сторону.
Стародубцев несколько минут стоял неподвижно и размышлял над словами учителя. Затем вполголоса произнес:
– А ведь он прав...
После таких успешных событий здесь часто проводились всевозможные соревнования, красочные, шумные, веселые. Собиралось много людей. Но Стародубцев больше не хотел принимать в них участия. Ему это было не нужно и не интересно. Он не хотел видеть себя лошадкой, бегающей по кругу на арене цирка,
Накрапывал дождик, но, похоже, что он так и будет идти час, если не больше. Здесь редко шли ливни, чаще такие увлажнения воздуха, которые и дождиком назвать трудно.
Алексей сидел на скамеечке перед домом, задумавшись. Наталья, вышла, оглянулась по сторонам, подошла к нему и спросила:
– Чего грустишь по поводу или без?
– Да вот, как то по музыке соскучился. Вспомнилось... что-то...лучше бы не вспоминал о музыке, грустно так на душе. Алексей сидел, подняв одну ногу на скамейку и положив подбородок на колено.
– Увы, с этим у нас пока напряженка. Хотя можно изобразить какие-то маракасы, барабаны, так, что организуй по вечерам самодеятельность. Будет группа народных барабанщиков. Дудку из дерева вырежи.
– Ну, это не совсем то, что мне надо, - выразительно посмотрел на нее Алексей.
– Давай попросим кого-нибудь из наших привезти сюда шарманку, послушаешь.
– Да я не только о себе, люди тоже стали здесь забывать о музыке. Тишина это хорошо, но без музыки тоска. Хочется такого концерта, чтобы душа развернулась, понимаешь?
– Алексей встал, подошел к ней.
– Понимаю. Давай с кем надо поговорим, организуем.
– А что это мысль. Займемся?
– оживился Алексей.
– Почему бы нет, зато представляешь, как всем здесь понравится, да и не только пригласим, кто захочет, выступит. Думаю, найдутся музыканты.
– Пока не представляю, - с искоркой в глазах ответил он.
Вечером посидели за кружкой чая, вспомнили старых друзей. Один из сидевших воскликнул:
– Есть у меня такой человек, Филоненко Валерий Николаевич. Он все организует, сделает, как надо. Шустрый и самое главное, человек дела, хоть маленький и щупленький. Он не привык зря сотрясать воздух.