Меч Ислама. Псы Господни. Черный лебедь
Шрифт:
Ну так вот, вечером того же дня сеньор этот отдал концы, а со шкипером ночью неведомо как случилось несчастье – свалился за борт. Во всяком случае, утром мы его так нигде и не нашли. Зато письмо осталось целехоньким, да и куда бы оно делось! Я как в воду глядел, когда думал, что со шкипером обязательно случится какая-нибудь чертовщина, и потихоньку вытащил письмишко из-под подкладки его сапога, куда он, хитрая бестия, припрятал его для пущей верности.
Рассказ де Берни прервал одобрительный хохот буканьеров. Черный юморок, каким он приправил историю о страшной
– Тогда-то я и обнаружил свинью, которую нам подложил покойничек. Когда-то я учился латыни и кое-что в ней кумекал, но в море вся эта белиберда быстро выветривается из башки. Потом испанец, как я после узнал, диктовал письмо на какой-то чертовски заковыристой латыни – классической, как это называется у книжных червей. Из него я так ничего и не выудил, разобрал только какие-то римские цифры – принял их поначалу за даты, да одно-два слова. Но через неделю, когда мы пришли в Фор-Руаяль, я разыскал знакомого пастыря, француза, и попросил перевести мне письмишко.
Де Берни остановился и окинул взглядом суровые лица собеседников, которые вдруг озарились надеждой.
– В этом письме испанец просил командующего испанской эскадрой в Санто-Доминго в срочном порядке снарядить пару военных кораблей для усиленного конвоя, которому вскорости предстоит сопровождать караван через Атлантику в Испанию. Вот и все.
– Все? Значит, говоришь, все? Но откуда снимается твой караван? – взорвался Том Лич.
Набивая трубку, де Берни улыбнулся и сказал:
– Из одного места – где-то между Кампече и Тринидадом.
Пират насупил брови.
– Сказал бы уж, между Северным полюсом и Южным! – зло процедил он. – А может, ты просто не в курсе?
Де Берни снисходительно улыбнулся:
– Конечно знаю. Но это – тайна.
Засим он взял огниво и принялся мирно раскуривать трубку, как будто не заметив, что его слова привели пиратов в бешенство.
– Да, и еще, – прибавил он. – Как мне стало известно, на всех трех испанских кораблях людей будет не больше двух с половиной сотен. Так что силы у нас примерно равные… Как только я узнал, что это за бумага, я тут же смекнул: пора помахать Моргану ручкой, а заодно и королю. Я поплакался старине Моргану, что заскучал по Франции, по родному дому. И Морган, не сказав ни слова, отпустил меня восвояси. Но одному мне это дело не потянуть, вот я и подумал про вас, ведь вместе мы могли бы сорвать огромный куш. На Гваделупе я хотел сколотить небольшой отрядик, из французских головорезов-добровольцев конечно, нанять корабль и отправиться на ваши поиски. Я знал, как, впрочем, и Морган, что недавно именно в этих водах вам обломился добрый улов.
Он замолчал и для бодрости отпил глоток рому.
Лич заерзал на стуле и убрал локти со стола.
– Да-да, конечно, – пробурчал он скорее нетерпеливо, нежели одобрительно. – Но где детали, ты же обещал рассказать все до тонкости?
– А вам уже все известно. Караван с золотом, как я и сказал, снимается в Кадис через месяц –
– Да это ясно. Однако хотелось бы уточнить, куда нам-то держать курс, где искать караван? На север? На юг? А может, на восток или на запад?
Француз покачал головой.
– А зачем? Я здесь как раз для того, чтобы отвести вас в нужное место, и я сделаю это непременно, но лишь после того, как мы заключим сделку.
– Похоже, ты уверен, что я пойду с тобой на сделку?
– Да, уверен, в противном случае ты будешь круглым дураком, Том. Неужто ты и вправду думаешь, тебе еще раз подвернется такой случай?
– А ты, видно, думаешь, я возьму и вот так, очертя голову, брошусь в твою авантюру?
– Зачем же так – очертя голову? Все, что нужно, ты знаешь. Но раз тебе не по душе мое предложение, высади меня на Гваделупе. Уж там-то я как пить дать…
– Послушай, Чарли, душа здесь ни при чем, ты же знаешь. Ты также прекрасно знаешь, что я умею развязывать язык кому надо. Не ты первый, не ты последний, да-да, ведь ты же не хочешь фитиля между пальчиками ног?
Де Берни посмотрел на него сверху вниз и, скрывая презрение, мягко сказал:
– Честное слово, дурья ты башка, если б не мое терпение, ты б уже давно был трупом – я бью без промаха.
– Что-что?
Пират схватился за шпагу – она лежала прямо перед ним на столе. Де Берни сделал вид, будто не заметил его угрожающего жеста.
– Неужели ты воображаешь, что сможешь развязать мне язык! Если хочешь поиметь сокровища, учти – чтоб я подобного тона больше не слышал! Да, ты нужен мне, так же как и я тебе: без меня караван вам не найти, да и не только поэтому. Я же говорил тебе, что хотел нанять на Гваделупе корабль, но ты захватил «Кентавр», а это как раз то, что нам нужно. Осталось только назначить капитана. И этим капитаном буду я. Ты же знаешь, мне ни один фрегат не страшен, хоть о ста пушках. Так ты согласен или нет?
Он замолчал, потом прибавил:
– Давай-ка лучше поговорим о деле, капитан, – как умные люди.
Уоган сдался – и то слава богу. Облизнув пересохшие губы, он сказал:
– Я вот что думаю, капитан, Чарли дело говорит. А как бы ты поступил на его месте?
Де Берни устроился поудобнее на стуле и затянулся из трубки, довольный тем, что благодаря своей жадности старпом «Черного лебедя» перешел на его сторону. Слова ирландца быстро возымели действие.
– Твои условия? – резко спросил он.
– Пятая часть добычи – моя.
– Что?!
– Что значит какой-то жалкий миллион дублонов по сравнению с остальными сокровищами, – мягко напомнил ему де Берни. – Это ведь не то, что ваша обычная добыча, которую вы сплавляете на Гваделупу за жалкие гроши.
Де Берни принес перо, бумагу, чернила и велел Пьеру кликнуть еще троих человек из команды. Им надлежало подписать от имени матросов условия сделки, составленной по всем правилам буканьерской чести.
Когда сделка была заключена, Лич и его товарищи ушли, предоставив де Берни выбирать – либо остаться, либо следовать за ними.