Меч ислама
Шрифт:
– Капитан Лич, оставьте меня! Оставьте!
Но страх лишил ее последнего благоразумия.
– Оставь меня, мерзкая тварь! – не выдержав, крикнула она.
Мисс Присцилла попробовала вырваться из его рук, опрокинуть стул назад и таким образом встать. Но ее полные отвращения слова еще пуще разъярили капитана. Он проклинал себя за то, что зря потратил время на болтовню с этой кривлякой. Нужно было сразу взять ее, без всякого сюсюканья и выкрутасов.
– Ах, вот оно что! Значит, я тварь? Ну-ну, девочка моя, полегче меняй галс, будешь называть
Он все так же стоял перед нею на коленях, пряжка его портупеи больно давила ей на ноги, его правая рука сжимала ее мертвой хваткой. А левой рукой он схватил и стал мять кружевные оборки ее шелкового корсажа.
Вслед за тем, дико оскалившись, он разорвал корсаж.
– Вот они, жемчужины! Настоящие! – злорадно вскричал он.
Звериный возглас пирата заглушил крик ужаса, вырвавшийся из груди девушки.
– Побереги силенки, девочка! Кричи не кричи, все одно не поможет. Зато если будешь поласковей, может, оно станет лучше!
С пеной у рта, изрыгая глухие проклятия, он неумолимо тянул ее к себе. Бледное лицо мисс Присциллы исказила гримаса ужаса.
– Господи! Боже! – воскликнула она.
Еще ни одна мольба не произносилась с такой страстью. Еще ни одна мольба не была услышана так скоро… Широко раскрытые от испуга глаза девушки вдруг увидели высокую фигуру де Берни.
Провидению было угодно, чтобы в это утро, перед тем как отправиться фехтовать с майором на пустынный берег, французу пришла в голову мысль заглянуть в лагерь к буканьерам и переговорить с теми из них, кто занимался ремонтом корабля. Издалека он заметил красный силуэт Тома Лича: капитан торопливым шагом направился к хижине мисс Присциллы и затем вошел туда.
Ничего не подозревая о его истинных намерениях, де Берни все же решил, что лучше бы проверить, отчего это вдруг он так торопился. И, ловя на себе взгляды буканьеров, он медленно двинулся к своему лагерю.
Майор, который ничего не заметил, стал приставать к нему с расспросами, с какой стати ему вздумалось вернуться. На полпути к лагерю де Берни резко ускорил шаг, оставив майора позади, а тот и не думал никуда спешить, тем более по такой-то жаре.
Де Берни, устремившийся семимильными шагами прямо к хижине, поспел как раз вовремя, убедившись в этом уже на пороге.
Капитану Личу не было никакого дела до того, что творилось рядом, и он не заметил, как в дверном проеме возникла грозная тень француза; от внезапного удара в плечо он так и подскочил на месте.
– Вы, кажется, творите молитвы, капитан? К сожалению, я должен прервать ваше занятие. Неужто миссис де Берни стала для вас объектом поклонения?
С быстротой кошки Том Лич вскочил на ноги, его рука непроизвольно потянулась к портупее.
Де Берни отступил в сторону, как бы освобождая ему проход. По его бледному лицу мелькнула улыбка, но выражение
– Хотите воздавать мольбы миссис де Берни – что ж, ради бога. Но издалека. Только, пожалуйста, издалека. Боготворите ее, но лишь так, как если б вы боготворили Пресвятую Деву. Так будет лучше и для вас, и для всех остальных.
И он указал ему на порог, где возник майор.
Повернувшись спиной к Присцилле, Лич, прерывисто дыша, сжался в комок, словно готовясь к прыжку. Еле ворочая языком, задыхаясь от злобы, он проговорил:
– Черт бы тебя побрал, павлин несчастный! Знаешь ли ты, что ожидает того, кто смеет перечить капитану Личу?
– Ты бы лучше спросил, что ожидает того, кто посмеет досаждать миссис де Берни…
И он снова указал ему на дверь.
– Клянусь дьяволом! Мне нравится твоя дерзость! Но советую быть поосторожней. Ты понял? – Он сделал один-два шага к выходу, где, широко раскрыв глаза, стоял майор, но видел он лишь одного де Берни. – Ты лихой малый, в этом тебе не откажешь. Но я и не таких стирал в порошок, так-то вот, Чарли.
– Поживем – увидим, а сейчас убирайся-ка ты поскорей, пока у меня не лопнуло терпение. Ты ведь знаешь – оно не вечно.
– Ах, вот оно что! Стало быть, ты мне угрожаешь!
Выходя из хижины, он наскочил на майора и резко отпихнул его в сторону, довольствуясь тем, что хоть на нем мог сорвать душившую его ярость. Не успел он сделать и шести шагов, как де Берни снова окликнул его:
– Ты кое-что забыл…
Де Берни встал на пороге. Собрав перед тем рассыпавшийся по столу жемчуг, он швырнул его Личу.
Две-три жемчужины угодили прямо в капитана, остальные упали к его ногам; их было ровно дюжина, прелестных жемчужин, про которые пират в порыве гнева совершенно позабыл, хотя он не согласился бы их отдать и за тысячу дублонов.
Какое-то мгновение он стоял как столб, задыхаясь от злости, потом опустился на четвереньки и, не обращая внимания на комизм и нелепость своего положения, принялся собирать их, хрипя и сопя, как дикая кошка.
Глава XVI
Яблоко раздора
В то время как изгнанный с позором Том Лич ползал на четвереньках в двенадцати метрах от хижины, де Берни повернулся к мисс Присцилле, – невольно прикрывшись левой рукой, она принялась приводить в порядок свой корсаж.
Перед нею стоял уже совсем другой де Берни. Прежде он ощущал себя хозяином любого положения, и она привыкла считать его человеком непоколебимым. Теперь же он был чрезвычайно взволнован и бледен, и она поняла: чтобы сохранять хладнокровие в присутствии Тома Лича, ему потребовались воистину сверхчеловеческие усилия.
Француз приблизился к девушке. Она почувствовала, как дрожит его рука, которую он положил на ее руку, и голос, когда он произнес ее имя. С протяжным прерывистым вздохом она потянулась к нему из последних сил, которые после всего, что ей только что довелось пережить, готовы были оставить ее.