Меч ислама
Шрифт:
– Ладно, мы с тобой квиты, – проворчал Морган. – Однако не забывай, тебе пришлось бы и вовсе худо, не придумай я, как вырвать тебя из их лап. Где бы ты сейчас был, если б я не потребовал, чтоб они выдали тебя?
– Там, где мне суждено было быть, – но это лишь в том случае, если бы я полагался на глупца, ибо только глупец не способен все предусмотреть заранее.
– Черт возьми! Надо ж быть таким самоуверенным!
– А разве моя самоуверенность не была оправданна? Или я не справился с порученным мне заданием?
– Признаться, нет, плут ты несчастный! Тебе просто повезло.
– Было
– Пошли вниз, – сказал Морган. – Мне нужен подробный отчет о всех твоих похождениях.
Глава XXII
Безрассудство мисс Присциллы
Мисс Присцилла сидела в кают-компании «Королевы Мэри» вместе с де Берни, сэром Генри Морганом и майором Сэндзом. Девушка и майор спустились туда по просьбе француза, теперь пришло время им узнать всю правду обо всем, что с ними приключилось.
Все устроились за круглым столом, к ним присоединился и капитан Олдридж, приземистый мужчина средних лет, со впалыми бледными щеками, он командовал «Королевой Мэри» и служил под началом адмирала сэра Генри Моргана.
Де Берни бесстрастно и очень подробно поведал о своих приключениях и о том, как ему удалось заполучить голову Тома Лича.
Мисс Присцилла, наконец освободившись от страхов, но все еще переживавшая потрясения, которые обрушились на нее нынче утром, не смела верить своим ушам и глазам. Майор выглядел довольно мрачным и несколько встревоженным. Один лишь Морган был весел, несмотря на то что проиграл пари в пятьсот ливров. Угроза со стороны английских властей, висевшая над ним, пока был жив Том Лич, наконец миновала, и теперь он радовался без удержу: то и дело перебивал рассказ француза взрывами смеха и веселыми прибаутками, которые он произносил нараспев, что выдавало в нем уроженца Уэльса.
Когда же де Берни рассказал про то, как «Кентавр» был взят на абордаж и какой прием он оказал главарю пиратов, радость Моргана перешла все границы.
– Черт возьми! Если и есть на свете шельмец, которому любая беда на руку, так это ты, Шарль! Ну и мастак же ты сочинять сказки, дружище! Этого у тебя не отнять!
– Да, но ты не думай, – сказал де Берни, – что сказку про испанский караван я придумал с ходу. Я обдумал все заранее. Мне с самого начала казалось, что Лич непременно клюнет на эту приманку, – так я и заманил его на Мальдиту. Я верно рассчитал, что его корыто нуждается в основательном ремонте, ведь он всегда был никудышным моряком.
Когда рассказ был закончен, сэр Генри распорядился подать ромового пуншу с лимонами. Капитан Олдридж, заерзав на стуле, спросил:
– Вы все так здорово объяснили, но одного я никак не возьму в толк: зачем вам понадобилось драться с Личем, когда мы были уже на подходе к Мальдите? Вы же знали: стоило нам потянуть за веревочку, как ловушка тут же захлопнулась бы, – зачем было рисковать своей жизнью?
– Рисковать жизнью? – гордо усмехнулся де Берни. – А я вовсе не рисковал ею. Лич мог сойти за мастера шпаги
– Тебе следовало бы придумать что-нибудь получше, мой мальчик! – заметил Морган с укоризной.
Де Берни, казалось, пришел в легкое замешательство – такое случилось с ним впервые. После короткого колебания он пожал плечами и произнес:
– Нет, у меня были причины лично покарать этого разбойника…
Его посуровевший взгляд невольно упал на мисс Присциллу, сидевшую прямо напротив, потом снова остановился на желтоватом лице Моргана.
– К тому же, Морган, будь Лич жив, когда вы легли в дрейф, думаю, он непременно дал бы вам жару.
– Ну и что ж! Куда бы он делся – сети-то уже были расставлены?
– Затаился бы с людьми в зарослях, а может, и того хуже.
– Как прикажешь тебя понимать, черт возьми? Какую гадость он еще мог выкинуть? – настаивал Морган.
Де Берни опять замешкался. Потом резким жестом указал на майора Сэндза и мисс Присциллу.
– Вздумай он упорствовать – и этот господин, и эта дама остались бы у него в заложниках.
Взглянув на майора, Морган нахмурил брови, как бы недоумевая, отчего это де Берни рисковал своей жизнью из-за какого-то болвана, притом первостатейного, но тут его взгляд остановился на мисс Присцилле. Он громко рассмеялся – ему все стало ясно. И, сильно хлопнув рукой по столу, он сказал:
– О-хо-хо! Теперь я понял! Выходит, вы были соперниками! Черт меня побери! Да, ведь мисс говорила – ты же вел себя как заправский кавалер…
От его раскатистого смеха сотрясалось не только его тело, но и вся кают-компания. Майор кашлянул, выразив тем самым свое недовольство. Лицо мисс Присциллы зарделось, и она, задетая циничным смехом адмирала, в смущении опустила голову. Худощавое, обветренное лицо Олдриджа расплылось в улыбке.
Только де Берни оставался невозмутимым. Он терпеливо подождал, когда адмирал перестанет хохотать и успокоится. После чего ледяным голосом он произнес:
– Хоть король и произвел вас в кавалеры и даже сделал губернатором Ямайки, однако вы, Морган, остались таким, каким сотворил вас Господь. И мне до сих пор непонятно, зачем Он это сделал. Прошу вас, мисс, не обращайте на него внимания. Ума не приложу: и что он делает здесь, в адмиральской каюте, когда ему с его замашками самое место на полубаке?
– У тебя чертовски злой язык! – прямо ответил Морган, все еще сотрясаясь от смеха. Затем он поднял бокал за здоровье юной мисс. – Не серчайте, сударыня… Мое почтение. Я пью за ваше счастливое избавление. И за ваше тоже, господин сухопутный [98] майор.
98
Игра слов, основанная на английском написании фамилии майора – Sands, что в переводе на русский означает «песок», «песчаный берег». В устах сэра Генри Моргана, бывалого моряка, в прошлом знаменитого буканьера, морского волка, «сухопутный» звучит как оскорбление и означает «сделанный из песка», или «трухлявый». (Примеч. пер.)