Меч Королей
Шрифт:
— Значит, вы не чувствуете себя обязанными исполнить последнюю волю короля? — спросил я.
— А ты? — с вызовом поинтересовался Халлдор.
— Он не был моим королем.
— Я считаю, — сказал Халлдор, — что король Эдуард не был в здравом уме, когда диктовал свою волю. Так что нет, не чувствую.
Я был согласен с Халлдором в том, что Эдуард поступил как недоумок, разделив королевства, но не собирался это признавать.
— Где был король Этельстан, когда умер его отец? — вместо этого спросил я.
Халлдор вскинулся, когда я назвал Этельстана королем, но сдержал негодование.
—
— Фэгер Кнапа? — переспросил я. Он произнес эти слова как имя, но они означали «красавчик». А Фэге, кроме того, значило «проклятый». В любом случае, это было оскорбление.
Халлдор холодно посмотрел на меня.
— Так его называют.
— Почему?
— Потому что он красив? — предположил Халлдор.
Ответ дурацкий, но я оставил его как есть.
— А Этельхельм? Где он сейчас? В Лундене?
— Господи, нет, — содрогнувшись, ответил священник, заработав этим хмурый взгляд высокого дана.
— Нет? — переспросил я, но снова никто не ответил, и я провел острием ножа по левой щеке священника, прямо под глазом.
— Лунден заняли мерсийские войска, — поспешно сказал священник. — Нам повезло, что сумели уйти незамеченными.
Гербрухт выкрикивал приказы с кормы Спирхафока. Мы покидали залив Свалван, поворачивая на север, и корабль врезался в первую большую волну широкого эстуария.
— Ослабьте парус! — Гербрухт указал на его наветренную сторону. И подтяните этот фал! — указал он на другую сторону, и парус развернулся, направляя корабль на север. Ветер свежел, море сверкало отраженным солнечным светом, и когда мы покинули Уэссекс и направились на север, за нами остался белый след. Отец Аарт, сопровождавший Эдгиву священник, внезапно дернулся к подветренному борту корабля, и его вырвало.
— От морской болезни можно избавиться только одним путем, отче! — закричал Гербрухт с кормы. — Сидя под деревом!
Мои люди рассмеялись над старой шуткой, они были счастливы — мы идём на север, домой, в безопасность. Совсем скоро мы увидим дальний край поймы, бескрайнее пространство грязных болот, где обитают восточные саксы. Потом, если ветер продержится, мы пойдём дальше, вдоль побережья Восточной Англии, к диким берегам Беббанбурга.
Но люди Этельстана сейчас в Лундене. Несколько минут я пытался не думать об этой новости. Какое дело мне до того, что Лунден захвачен воинами Этельстана? Что я направляюсь домой в то время, как войско Этельстана в Лундене?
— Вы видели людей Этельстана? — спросил я у пленных.
— Видели, — ответил Халлдор. — Они не имеют права там находиться!
— Лунден — часть Мерсии, — возразил я.
— Нет, ещё со времён короля Альфреда, — стоял на своём дан.
Возможно, он прав. Альфред позаботился о том, чтобы в Лундене стояли его войска, и хотя Мерсия имела законные права на этот город, с тех пор он управлялся из Винтанкестера. Но Этельстан действовал быстро. Эдгива не ошиблась — его войско стояло с северной стороны города, ожидая приказаний. Теперь эти войска отделили Уэссекс от Восточной Англии.
— Там было сражение? — спросил я.
— Нет, — в голосе
— Гарнизон в городе не особенно силён, господин, — пояснил священник, — а мерсийцы пришли внезапно, и их очень много. Мы этого не ожидали.
— Это было предательство! — прорычал Халлдор.
— А может быть, ловкость, — сказал я. — Ну, и где сейчас Этельхельм?
Оба пленника пожали плечами.
— Может, до сих пор в Винтанкестере, господин, — неохотно ответил Халлдор.
Это имело смысл. Винтанкестер — столица Уэссекса и расположен в самом сердце богатых владений Этельхельма. Я не сомневался, что и Этельвирд тоже там, жаждет, чтобы витан объявил его истинным королём. Тело Эдуарда в сопровождении его личных воинов тоже отправят на юг в Винтанкестер, чтобы похоронить его рядом с отцом, на эти похороны соберутся западносаксонские лорды, в чьих войсках нуждается Этельхельм. А Этельстан, где бы он ни был, отправит посланников к лордам Мерсии и потребует воинов, чтобы сохранить за собой мерсийский трон. И Этельхельм, и Этельстан станут собирать силы, чтобы отменить раздел королевств, сделанный Эдуардом, но Этельстан сумел проявить предусмотрительность и здравый смысл, захватив Лунден прежде, чем Этельхельм успел усилить маленький гарнизон города.
— А король Этельстан в Лундене? — спросил я Халлдора.
Тот опять поморщился при слове «король», но от комментариев воздержался.
— Я не знаю, — ответил он.
— Но ты точно знаешь, что там его люди?
Он неохотно кивнул в ответ. К тому времени мы уже могли разглядеть побережье Истсекса, тускло-коричневую полосу грязи, покрытую бахромой летней зелени. Редкие деревья были невысокими, согнутыми от ветра, полоса прибоя пестрела морскими птицами. Скоро прилив станет убывать, и высадка на берег станет опасной. При отливе мы могли на несколько часов сесть на мель, но я решил подвести Спирхафок к берегу и велел идти вперёд.
— Вон Фугхелнесс, — сказал я пленникам. — Там мало что есть, кроме грязи, песка и морских птиц. Скоро там окажетесь ещё и вы — я решил высадить вас на тот берег.
Фугхелнесс — место мрачное, голое, продуваемое ветрами, пронизанное приливными протоками, отмелями и болотами. Халлдору и священнику придётся весь остаток дня добираться до твёрдой земли, а потом понадобится ещё больше времени на путь в Винтанкестер — если, конечно, Этельхельм действительно там.
Подходя к берегу, мы приспустили парус, и теперь тихо шли, рассекая волны с помощью дюжины вёсел, пока Спирхафок не уткнулся в ил.
— Проще было бы их прикончить, — сказал Авирган, когда Берг, ухмыляясь, сталкивал пленных с носа в воду.
— Чего ради я стал бы их убивать? — спросил я.
— Они враги.
— Беспомощные враги, — сказал я. — Я таких не убиваю.
Он посмотрел на меня с вызовом.
— А как же убитые тобой священники?
Мне захотелось прибить его на месте.
— Гнев ведет к жестокости, — резко сказал я, — и глупости.
Вероятно, он почувствовал мой гнев, потому что подался назад. Священник жаловался, что от холодной воды у него будет лихорадка, но каждый миг ветер толкал Спирхафок все дальше в грязь.