Меч королей
Шрифт:
– У меня пистолет, – спокойно сказал Беннасио, как будто поделился мнением о погоде. – За спиной.
– Не двигаться! – сказал коп и облизнул губы.
Он был ненамного старше меня, лет девятнадцать-двадцать, и в своей высокой коричневой шляпе выглядел глуповато, как ребенок на карнавале в костюме полицейского. Коп наклонился и потянулся за несуществующим пистолетом. Его собственный ствол оказался в четырех дюймах от носа Беннасио.
Тот выбросил правую руку и ударил копа в шею рогаткой из указательного и среднего пальца. Полицейский рухнул на асфальт
– Господи, Беннасио! – закричал я. – Вы убили его!
– Он жив. Идем, Альфред, – велел Беннасио, уже будучи на ногах и быстро направляясь к патрульной машине.
– Мы заберем его тачку?
– Да.
– Потому что у нас нет выбора?
– Именно.
– Я хочу домой.
Беннасио остановился у двери патрульной машины и обернулся.
– Где твой дом, Альфред?
Это он не со зла спросил, а просто не понимая, что я имею в виду под словом «дом». А что я имел в виду под словом «дом»? Дом Таттлов? Ноксвилл? Беннасио не понял, а я и сам не знал. У меня больше не было настоящего дома.
И я сел в машину.
24
Беннасио выключил проблесковые маячки, нажал на газ, и очень скоро «форд-краун-виктория» разогнался до ста пяти миль в час. Машины уступали нам дорогу – они ведь думали, что мы едем в служебном автомобиле по каким-то очень важным полицейским делам. Я занял пассажирское место «дробовиком патрульного» [18] близ настоящего дробовика и теперь думал, что если на нас снова нападут, то отбиваться мне придется в одиночку, так как стрелы у нас кончились, а обрез недостаточно элегантное оружие для Беннасио.
18
To ride shotgun (англ.) – американское шутливое выражение, означающее «охранять в пути», «сидеть рядом с водителем».
Мы ехали по долине Вайоминга, справа виднелись горы Поконо. Раньше я никогда не путешествовал на машине. Да, мы с мамой ездили во Флориду, но это не в счет, потому что то были семейные выезды. Однако наша с Беннасио поездка точно не выглядела путешествием, потому что все путешествия на машине объединяет одно – это весело.
Беннасио настроился на полицейскую волну. Об угоне нашей крутой «феррари» не говорили ни слова… пока, но мы оба понимали, что это вопрос времени.
– И что теперь? – спросил я.
– Мы должны найти другое средство передвижения.
– Дайте-ка угадаю. Белые скакуны?
– Я склоняюсь к мысли о быстрой кошке, – возразил Беннасио и включил красно-синие проблесковые маячки.
Машина впереди нас перестроилась в правый ряд, Беннасио повторил ее маневр и подобрался ближе.
– «Ягуар», – сказал я. – Быстрая кошка. Понятно. Очень смешно, но как угон машин сочетается с кодексом рыцарской чести?
Вместо ответа Беннасио потянулся к кнопке включения сирены.
– Постойте, а можно мне?
– Изволь.
Я нажал.
– Я думал, это оружие варваров.
– Так и есть, но ты же не рыцарь.
– Я не собираюсь ни в кого стрелять, Беннасио.
– Не думаю, что возникнет такая необходимость.
С этими словами он вынул из нагрудного кармана тоненький блокнот в черной кожаной обложке, на которой стояло тиснение золотом: «Сэмсон индастриз». Чековая книжка. Беннасио открыл ее и подписал пустой чек.
– Возвращаясь к волнующему тебя вопросу, – произнес он. – Мы не воруем и не угоняем машины, но некоторые не хотят продавать. Идем, Кропп.
Я не успел сказать ни слова, как он уже зашагал к тому «ягуару». Я вылез из патрульной машины и с дробовиком в руках пошел за Беннасио. За рулем «ягуара» сидел крупный парень в бежевом пальто. Этот спортивный автомобиль был для него явно мал. Казалось, он еле втиснулся между рулем и сиденьем. По выражению его лица было понятно, что он совершенно не ожидал, что из машины дорожного патруля появится кто-то вроде нас с Беннасио.
– В чем дело? – спросил он.
– Не пугайтесь, – сказал Беннасио и жестом подозвал меня к себе.
Когда я подошел, он выхватил у меня дробовик и нацелил его в нос тому парню.
– Интересно, как тут не испугаться?! – возмущенно осведомился тот и автоматически поднял руки.
– Пожалуйста, выйдите из машины, – приказал Беннасио.
– Да, конечно, я выйду, только не стреляйте.
Парень был здоровенный, да еще нервничал, так что ему было трудно выбраться наружу.
– Это вам за причиненные неудобства, – сказал Беннасио и сунул ему чек. – Я полностью полагаюсь на ваше благородство. Сами впишите сумму, которую посчитаете разумной. Идем, Кропп.
Он перекинул мне дробовик. Я поймал и без особого энтузиазма направил его на здоровяка, который никак не мог понять, куда ему смотреть: на Беннасио, который садился за руль его машины, на меня с дробовиком или на пустой чек в дрожащей руке.
Проходя мимо него к пассажирскому месту «ягуара», я, желая ему помочь, сообщил:
– Мы оставили ключи в зажигании. – Тут я показал на патрульную машину. – Но думаю, ехать за нами будет с вашей стороны неразумно.
Я забрался в «ягуар», и Беннасио вдавил педаль газа еще до того, как я успел пристегнуться.
– Вы жутко доверчивы, Беннасио, – заметил я, когда мы проехали несколько миль и стало понятно, что тот парень не собирается преследовать нас в случайно доставшейся ему патрульной машине. – Откуда вы знаете, что он не выпишет себе чек на миллион долларов?
– Большинство людей – честные и хорошие, Кропп. Если им дать возможность, они обычно делают правильный выбор. Зачем быть рыцарем, если в это не веришь?
С этими словами он взял дробовик, лежавший у меня на коленях, и выбросил его в окно.