Меч обнажен. Меч в ножнах
Шрифт:
— Парни плащей и кинжалов! — Кейн задумчиво лизнул палец и с отвращением выплюнул крем для бритья.
— Да, братец, на этот раз нас застали врасплох!
Глава З. Господин из Роттердама
«Хорошая драка подобна встрече со старым другом: то и другое приносят осложнения»
— Минхеер будет пить?
Кейн открыл глаза и увидел поразительно неустойчивый мир. Рядом с его койкой неподвижно, как верстовой столб, стоял
Протирая заспанные глаза, Кейн слез с нижней койки и выбрался на середину не очень–то чистой маленькой каюты, почти сплошь забитой багажом. Приняв стакан, он обнаружил в нём ледяную воду. Сделав большой глоток, Кейн поднял руку, чтобы разбудить Сэма.
И его рука застыла в воздухе: на верхней койке, куда он попал после броска монеты накануне вечером, лежал отнюдь не один Сэм.
На подушке рядом с чёрной головой удобно устроилась коричневая, поменьше и гораздо аккуратнее. Аквамариновые раскосые глаза разглядывали Кейна без особого интереса, в зевнувшей пасти дрогнул узкий красный язычок.
— Что за!..
Сэм принял это восклицание как приглашение перевернуться. Повернувшись же, и он увидел морду своего спутника по койке — очевидно, впервые. Подскочив от удивления сержант ударился головой о потолок. Но его спутник уже грациозно удалился. Мелькнули коричневые лапы, кремовое тело и наконец пушистый хвост, «заяц» спрыгнул на ящик, оттуда на пол. И не поворачиваясь, скрылся в дверях каюты.
Кейн взял с подноса второй стакан и протянул Сэму.
— Кто твой друг?
— Не знаю, — Сэм свесил ноги с койки, принял стакан и теперь сидел, потирая лоб. — Клянусь, его не было, когда я ложился.
— Минхееры хотят ещё чего–нибудь?
Стюард–малаец стоял у двери.
— Откуда этот кот?
— Это наша корабельная кошка, минхееры. Она не легко заводит дружбу…
Кейн рассмеялся.
— Мы так и догадались. Чем ты так привлекаешь женщин Сэм?
— Не знаю. А этому блошиному отелю в будущем лучше держаться подальше от моей койки!
— Завтрак в офицерской столовой через час, минхеры. Не хотите ли утренний кофе?
— Конечно. Только не приводи с собой леди.
Кейн достал бритвенный прибор.
— Мне кажется, плавание предстоит интересное, — заметил он.
— Конечно. Только в следующий раз кошка будет спать с тобой. Куда я дел свою зубную щётку? После посещения нашего гостя в Маниле я ничего не могу найти. Давай побыстрее. Мне понравилось упоминание о завтраке. Интересно, сможем ли мы получить ветчину с яйцами…
Но даже подгоняемые аппетитом, в столовой оказались не первыми. У самого входа они едва не столкнулись с маленьким человечком в промасленном хлопчатобумажном комбинезоне, по крайней мере на один размер больше, чем нужно. Помятая офицерская фуражка едва держалась на голове с песочного цвета волосами, густыми, как шерсть. Человек ковырял в зубах и поглядывал на «Самбу» и на утро весьма благожелательно, с удовлетворённым видом собственника.
Привет! — бросил он американцам с акцентом, который был бы невероятен даже у уроженца штата Айова. — Отличный день, верно?
— Точно, — согласился
— Вы двое из Штатов?
— Ага.
— Приятно слышать. Конечно, голландцы хорошие ребята… — теперь он говорил серьёзно. — Не позволяйте никому говорить, что это не так. Я пошёл бы со стариком, даже если бы знал, что он направляется прямиком на кладбище Дэви Джонса [8] ! Он отличный парень, да! Но я уже десять лет не был дома. Приятно послушать, как говорят американцы. Как там у нас?
8
Дэви Джонс — морской дьявол. Стариком обычно называют капитана корабля. (Прим. перев.)
— Ну, до войны всё было по–другому, — начал Кейн.
— Может быть, может быть. Ну, пока овощи не начистишь, они будут грязные. А здесь была война, большая война. Да, сынок, я не расслышал, как вас зовут…
— Я Лоренс Кейн, а это Сэм Марусаки.
— Кейн и Марусаки. Как я уже сказал, очень рад встрече ребята, — моряк энергично пожал руки пассажиров своей пухлой ладонью. — А я Вашингтон Бриджер. Мой старик дал мне мощное имя. Я механик на «Самбе». Капитан Ван Блеекер выловил меня из воды после боя за проливы Я плавал на «Кэрри О.» Торпеда попала ей прямо в дно. Она затонула ещё до того, как мы поняли, что происходит. Но я не только уцелел. На «Самбе» хорошо. Так что после неудачи мне повезло.
А теперь старик возвращается к островной торговле. Тут много денег, их нужно только подобрать. Но я вас задерживаю, ребята, еда ждёт. Входите, входите и скажите Чунг Вею, что если не обслужит вас как следует, я сам им займусь!
Толчок руки и лягушечий голос стюарда привели их к длинному столу и ряду стульев, надёжно привинченных к полу. Во главе стола сидел Ван Блеекер, рядом с ним — незнакомец в рубашке с расстёгнутым воротом и широких тропических брюках.
— Доброе утро, господа, надеюсь, вы хорошо отдохнули. Наш корабль не пассажирский, поэтому вы должны простить некоторые неудобства…
Кейн рассмеялся.
— Бьюсь об заклад, такой кофе не на каждом пассажирском корабле подают.
Ван Блеекер расслабился и стал чуть менее официальным.
— Вы узнали кофе?
— Только не название сорта. Но я давно ничего подобного не пробовал.
— Да, такой не часто встретишь. Очень старый сорт, но в Ост–Индии он хорошо известен. Однако я забыл о приличиях. Прошу простить мою невежливость, я вас ещё не познакомил. Это мой добрый друг йонхеер Лоренс Ван Норрис из Роттердама. А это, Ван Норрис, мистер Лоренс Кейн и мистер Сэм Марусаки из Соединённых Штатов…
Но Кейн удивлённо смотрел на высокого худого молодого человека, вежливо поднявшегося им навстречу. Американец тщетно пытался найти в этом лице, серьёзном, худом и похожем на маску, хоть какое–то сходство с фотоснимком, который он берёг много лет. Только глаза, сине–серые и очень живые, и жёсткие светлые волосы оставались прежними.
— Вы же мертвы! — выпалил Кейн.
Человек из Роттердама улыбнулся, и глубокие морщины вокруг его рта чуть смягчились от улыбки.
— Вы тоже, мой дорогой друг!