Меч обнажен
Шрифт:
— Вы можете сделать то, зачем пришли, и уйти прочь ещё до утра!
— Что ты имеешь в виду?
— Я был с туаном, когда он покупал сейф. Он говорил, что режим времени плохо работает. После того, как вы покинули Голландию, я пошёл к изготовителю сейфа и поговорил с его главным мастером. Этот сейф был снят с производства. Его можно открыть в любое время в течение последних пяти месяцев — и он будет открыт сегодня. Мы поболтаемся здесь, изображая рыбаков, пока не стемнеет. За этим участком канала наблюдения практически не ведётся. Потом
Всё прошло так, как и планировал Клаас. Сумрак застал лодку под когда-то гордыми водяными садами Норрисов. Лоренс изучал береговую линию из-под попоны, пока Клаас в роли старого идиота бормотал и трясся над леской, тянущейся под воду.
— Наружная дверь подвала во внутреннем дворе открыта. Мы можем там пройти.
Лоренс старался не думать о том, что эта почерневшая скорлупа, успешно оккупированная зелёными лозами и спутанной травой, и была имением Норрисов. О том, что это место стало могилой трёх человек, он вообще предпочитал забыть.
Они прокрались во внутренний двор. Дверь подвала сгорела дотла и медленный спуск не представлял трудностей. Клаас вытащил маленький карманный фонарик. Тоненький луч света помогал избегать явных ловушек.
Каждая деталь того дня, когда он в последний раз посетил это место, чётко отпечаталась в мозгу юноши. Лоренс мог бы поклясться, что найдёт сейф с закрытыми глазами. Но наткнувшись на массу обломков, заваливших проход, он обнаружил, что не имеет ни малейшего представления о том, как их преодолеть. Пришлось обратиться за помощью к Клаасу.
Дело кончилось небольшими раскопками, они по очереди разгребали куски обугленного дерева, пепел и непонятные сплавившиеся комки. Дважды пришлось поднимать полуобгоревшие балки. Затем они добрались до той части подвала, которая простиралась за домом. Здесь путь оказался сравнительно свободным.
И вот настал момент, когда Лоренс опустился перед сейфом, тщательно вытер пальцы и набрал на диске шесть букв. Что если слесарь был не прав? Что если сейф не откроется до пятнадцатого? Или, быть может, хитроумный замок заело и он никогда не откроется.
Юноша втиснул своё ухо почти внутрь стального кожуха, пытаясь услышать работу механизма. Но звук текущей воды за стеной заглушал всё вокруг.
«Л — О — Р — Е — Н — С». Лоренс по-голландски, Лоренс по-английски. Имя, которое он делил со своим заморским другом. Всё сделано, откроется ли дверь? Он резко потянул за упрямый металл, не сдвинувшийся ни на дюйм.
— Твой слесарь… — начал он раздражённо.
— Поверни один раз направо, — приказал Клаас, — а потом приподними, когда потянешь.
Лоренс повиновался и на этот раз дверь стронулась с места, неохотно, с протестующим визгом петель, прозвучавшим как раскат грома для их сверхчувствительных ушей.
Ему не потребовался фонарик, чтобы найти плюшевый футляр на внутренней полке. Но когда юноша открыл его крышку, Клаас повернул фонарик вниз, выхватив каждую сверкающую грань
— Очень мило, минхеер!
Лоренс и Клаас обернулись словно один человек — лицом к бедствию. В проходе стоял Хендрик, улыбаясь при свете мощной лампы. Его рука была протянута словно в приветствии, но в ней был пистолет, нацеленный на них. А с ним пришли и другие — люди, одетые в чёрные пальто, имевшие, казалось, особый блеск, как будто они были покрыты надкрылками чёрных жуков.
Глава 16
Кузен Хендрик
— Разве я не говорил вам, капитан, что лиса приведёт нас прямо к курятнику?
— Вы много чего болтали своим длинным языком. Но на этот раз, кажется, вы оказались правы. Итак, мы снова встретились, минхеер, возможно, не под той же самой крышей, но, во всяком случае, на этой же земле.
Это приплюснутое лицо под козырьком армейской фуражки, этот рот — Лоренс же видел их прежде. Только без этой чёрной формы. Что он там сказал насчёт встречи на этой же земле? Он видел здесь лишь двоих наци, и они оба мертвы, или…
— Группенфюрер Швейд! Но я думал…
— Капитан Швейд! Вашей памяти можно только позавидовать. Думаю, что вы считали меня мёртвым. Долгое время я имел такую же грустную уверенность относительно вас. И поверьте, минхеер, я был действительно опечален. Видите ли, мы выяснили, что вы единственный человек, знающий секрет этого места, — он указал стеком на Цветы Апельсина. — Мы знали, что рано или поздно вы за этим вернётесь. Так и случилось. К счастью, Ван Остер шёл по вашему следу, потому что мы едва не упустили вас сегодня вечером — едва! Если бы он не увидел вас сегодня…
— Ван Остер? — переспросил Лоренс. Затягивание времени не могло им помочь, но если он сможет заставить Швейда продолжить свои разглагольствования, может быть, у них и появится какой-нибудь шанс.
— Пардон, — Швейд щёлкнул каблуками в чопорном поклоне. За прошедшие два года он приобрёл какой-то юнкерский лоск. Возможно, он был одним из наци, приветствующих аристократические замашки. — Пришло время родственных встреч. Минхеер Лоренс Ван Норрис, могу я представить вам Хендрика Ван Остера? Он ваш троюродный брат.
Заключительная фраза заставила Лоренса вспомнить свой разговор с Питом. Он повторил вслух:
— Мы не знаем их.
Швейд засмеялся с искренним удовольствием, возросшим, когда он повернул голову и заметил краску гнева, выступившую пёстрыми пятнами на пухлых щеках Ван Остера.
— Идеальный ответ. Но теперь, боюсь, обстоятельства изменились и теперь Остеры не будут знать вас. Предатель Рейха не является хорошим родственником для человека, преданного Фюреру.
— Я не предатель, — Лоренс изумился своей возможности продолжать разговор. В прошедшие две минуты Клаас слегка сдвинулся к границе светового круга. Достаточно ли они увлечены беседой, чтобы этого не заметить?