Меч президента
Шрифт:
— Руцкой, в своей воинственной манере, ответил:
— Если человек вне закона, какой он может ставить ультиматум?
— И все-таки за властью — сила, — предположил корреспондент «Московских новостей».
— Пусть только попробуют сюда сунуться, — зарычал в ответ Руцкой. — Они все здесь лягут. Мы будем отстаивать Конституцию до последнего патрона…
— Можно ли надеяться, — поинтересовался журналист, — что вы и Ельцин найдете общий язык?
— Это исключено, — резко заявил Руцкой. — Этот человек потерял совесть, честь и достоинство. Я никогда не соглашусь, что мною руководили
Весь мир слышал зажигательные призывы Руцкого всем, «кто может носить оружие, идти на „Останкино“ и быть готовыми к захвату Кремля».
Затем Руцкой впал в истерику, забыв о «последнем патроне», визжал, требуя международных гарантий своей личной безопасности, ругался матом и сдался в плен. Он шел, спокойно переступая через трупы молодых людей, почти мальчишек, погибших из-за того, что не разглядели под пышными, «а ля Чапаев», усами, за дешевой бравадой об «офицерской чести» и «последнем патроне» трусливое и глупое ничтожество, профессионального предателя, предавшего и их молодые жизни, злобного маньяка, пытавшегося вызвать авиацию для ковровой бомбежки Москвы.
Отправленный на пять месяцев в Лефортово, Руцкой был выпущен на свободу по амнистии. И что вы думали? Он появился (единственный) на воле в полной генеральской форме (даже Ачалов, Макашов и Дунаев были в штатском) со звездой Героя Советского Союза, и тут же заявил, что желает выставить свою кандидатуру в президенты на выборах 1996 года.
Нетрудно предугадать, что будет, если Руцкой станет президентом.
Обыгранный гораздо более опытными «наперсточниками», он заведет страну в очередной смертельный тупик, призовет всех сражаться до последнего патрона, немножко побомбит наши города за недостаток преданности, затем потребует международных гарантий своей личной безопасности и сдастся в плен. Голосуйте, люди русские!
Даже мудрый Хасбулатов 2 октября громогласно вещал с балкона Белого Дома: «С фашистом и диктатором Ельциным пора кончать. Сейчас под руководством исполняющего обязанности президента (Руцкого) готовится штурм Кремля. Кремль сегодня должен быть взят!»
Пройдут сутки, и Хасбулатов будет арестован, и вместе с остальными отправлен в Лефортово. Через пять месяцев его выпустят на свободу без суда и следствия.
Министр внутренних дел Белого Дома генерал Дунаев, комментируя слова министра внутренних дел Ерина о том, что весь личный состав МВД поддерживает Ельцина, сказал: «Я не знаю, откуда Ерин взял сведения о всеобщей поддержке сотрудниками МВД Ельцина. Я созвонился со всеми начальниками главков МВД, и каждый из них заявил: „Андрей Федорович, я за вас… но вы меня пока не называйте“.
Дунаев даже не знал, что накануне все начальники главков МВД были произведены в следующий чин, а министр Ерин стал генералом армии. Ему еще предстоит стать Героем России, а Дунаеву — отправиться в Лефортово (впрочем, ненадолго).
Министр госбезопасности Баранников, как и подобает человеку его должности, заявил: «Мы очень внимательно следим за тем, кто как реагирует на антиконституционный указ Ельцина, и смею вас заверить, что люди, его выполняющие, будут привлечены к ответственности» (по
— Все?! — ужаснулся корреспондент.
Баранников пояснил, что он, главным образом, имеет в виду журналистов, «которые без конца врут, подавая информацию в одностороннем порядке».
Будучи спрошенным, зачем он встречался со Степашиным и Черномырдиным, где клялся в верности Ельцину, Баранников резко ответил: «Это была очередная ложь. Никому ни в чем я не клялся… Это мерзкая подтасовка». Баранникова первым выпустили из Лефортово, когда у него поднялось артериальное давление. А затем амнистировали вместе с остальными.
Отпустили и подполковника Терехова, который решил больше политикой не заниматься, а продолжить научные исследования в области государственного права. Слава Богу, что он пока не собирается баллотироваться в президенты.
В Белом Доме был задержан и тут же отпущен, вместе с именным пистолетом, полковник Колосков, прибывший 28 сентября на защиту Белого Дома вместе с батальоном «Днестр». Сам батальон как прилетел в Москву, так спокойно и улетел, как будто прибыл на туристскую экскурсию. Правда, потерял пару человек в перестрелке.
Вместо эпилога
«Ворон ворону глаз не выклюет!» — это старое правило, применяемое почти без исключения в послесталинских аппаратных разборках, восторжествовало и на этот раз. Во имя принятия новой Конституции и общенационального примирения всем участникам октябрьских событий была дарована амнистия. Заодно она пожалована и всем участникам августовского путча.
Спрашивается, а кто ответит за сотни убитых, раненых и искалеченных, за огромным материальный ущерб? За моральный ущерб, когда наша страна в который уже раз была выставлена на потеху всему свету? На такую потеху что даже президент США Клинтон не прервал своей поездки в отпуск в Сакраменто и только посмеивался, читая сводки из Москвы. (В отличие от президента Буша, который в августе 1991 года не спал ночей, ожидая информации из Москвы).
Кто ответит? Да никто.
Кто ответил за миллионы и миллионы убитых, по трупам которых шагали учителя товарища Зюганова? Никто не ответил. А о таких мелочах, как какие-то там полторы тысячи убитых и искалеченных, и говорить-то стыдно. Ибо у наших руководителей простая психология: мы все рождаемся на свет только для того, чтобы, когда прикажут, умереть за них.
После амнистии в стране, которая уже прожужжала уши всему миру, что стала правовым государством, сложилась уникальная юридическая ситуация: целая гора трупов есть, а виноватых нет.
Мне жаль мальчишек, которые так любят носить портупеи и «камуфляж», чью юношескую доблесть и обостренное чувство справедливости так любят эксплуатировать разномастные злобные и амбициозные авантюристы и хитрые провокаторы, бросая их на смерть и скрываясь затем за их окровавленными трупами, успевая при этом еще что-то откусить от пропитанного чужой кровью политического пирога. Мне, повторяю, одинаково жаль этих мальчишек, которые пытались взять «Останкино» и защищали Белый Дом, как и тех, кто от них так же доблестно отбивался и погиб, штурмуя Белый Дом.