Меч с человеком. Дилогия
Шрифт:
Лебандин сломался морально. Устал от традиционного лебезения перед ним двора. Устал от вечных проблем, которые в этом городе никогда не заканчиваются. Устал от того, что практически не видит любимого сына и женщину, которая незаметно для него оказалась той самой единственной.
Да, без моего влияния не обошлось. Я заставлял его лезть в изнанку города, решать проблемы этой изнанки, заставлял видеть страдания людей, их тяжкий быт, смерти, объяснял ему, почему это происходит и как с этим связан непосредственно он.
Он попытался податься в религию, найти способ унять обиду и разочарование там, но тогда я показал потайную жизнь духовенства. Показал,
Жизнь для него поделилась на до и после. И вот час настал. Он высказал своему народу, который его даже после прозвучавшей обличающей и полной ненависти вперемешку с горечью речи готов канонизировать, всё, что думает, сложил полномочия и сейчас улыбкой обнимал вышедшую ему навстречу жену.
«Условия выполнены, Лебандин», – сообщил я ему телепатически. – «Сегодня можешь передавать меня Нептаину. Ты хорошо поработал и вошёл в историю».
– На уде я вертел вашу историю, – ответил мне Лебандин и снял с себя перевязь. – Не хочу ничего знать о вас больше. Ты добился своего, чудовище.
//Полгода спустя. Город Лоодрейн//
– Что будем делать с Реттиром? – Нептаин поправил кобуру с револьвером.
Целая промышленная отрасль последние полтора года только и делала, что работала над этой ограниченной партией новейшего вооружения, параллельно выдавая галимый ширпотреб для простого воинства.
Дерьмовый, но рабочий бездымный порох удалось получить только девять месяцев назад. Я работал как краб на галерах, но сумел подобрать необходимый рецепт. А перед этим мы с криками и воплями наладили выпуск высококачественной стали. Переводились напрасно тонны добытой шахтёрами руды, но мы смогли получить минимально приемлемую сталь для револьверов и ружей.
Отдельная песня – производство оружия. Строжайшая секретность, закрытые производства, ограниченная серия под самой мощной охраной.
Отряд отборных солдат, самых лучших из тех, кого мы только смогли найти, обучился владению новым оружием, вымуштрован и готов к самой важной спецоперации в истории этого мира. Но перед этим придётся повоевать здесь.
Побочным эффектом налаженной металлургии стала качественная броня, которую мы даже ограниченно толкали на сторону, за бешеные деньги. Есть сведения из надёжных источников, что король Реттира купил нашу латную броню и выходит из дворца только в ней. Самострелы и луки её не берут вообще, мечи тем более, тяжёлые топоры чуть получше, но всё равно недостаточно, чтобы успеть убить латника до того, как он надырявит в тебе лишних отверстий.
Искусственно раздутый дефицит привёл к тому, что цены на нашу латную броню очень и очень неприличные, действительно королевские. Но наш элитный отряд полностью оснащён латной бронёй лучшей выделки, так как задача стояла сверхсложная. Каково небольшой группе муравьёв оказаться в сердце термитника?
Технологический разрыв с остальным миром у нас феноменальный. Поставь кто-то перед нашим государством захватить весь известный мир – задача бы решилась за пару десятилетий. Но удержать такие пространства невозможно,
Эдна всё ещё парит мозги Непа своей идеологией, но он упёрся рогом и максимально содействует мне в моих устремлениях.
Идеология Эдны – это та старая религия, символ которой мы обнаружили в доме у знахарки, которая хотела кинуть тогда ещё наивного Непа на бабки. Не знаю, каким образом, но старый культ не канул в лету, а продолжает существовать сейчас. Причём ныне это не воинственный культ, насаждавший своё видение мироустройства оружием и интригами, а вполне себе мирный маленький культик, известный под названием культ Прамтах, многое из атрибутики которого почерпнуло Добробожие. Из земных религиозных культов к этому образчику ближе всего толстовство [16] . Жестокий бог, который насылает бесконечные кары на людей, за две тысячи лет существования культа Прамтах перестал требовать насильственного обращения в истинную веру иноверцев, воинственность превратилась в тотальное ненасилие, даже в случае причинения насилия последователю, спонтанно присовокупившееся строгое веганство, проповедуемое Прамтах, думаю, отвратило от учения больше всего последователей, а эта набившая оскомину парадигма про слезинку ребёнка, присутствовавшая и ранее, аж две тысячи лет назад, стала во главу угла.
Эдна, не нашедшая в себе сил простить себя за свою прошлую жизнь, искала духовного очищения, но прекрасно знала, что из себя представляет культ Добробожества. Поэтому, когда на рынке она защитила от местных обалдуев странную девицу в странном головном уборе, опознала в ней последовательницу Прамтах. Та пригласила её в их общину, там её накормили, напоили, переговорили, в общем, страждущий посчитал, что нашёл не ответы, но место, где эти ответы можно получить.
Полностью приняв учение, она ни с кем из нас этим не поделилась, продолжив исповедовать свою новую религию тайно. Специально для неё эти торговцы опиумом для народа нашли древние записи о воинствующих последователях, поэтому убивать людей Эдне стало можно, но только в случае лютейшей необходимости.
Именно поэтому она стала трахать мне мозги насчёт того, что не следует разжигать огонь революции, ведь здесь же люди! Эта пресловутая «слезинка ребёнка» создала мне кучу геморроя. Вообще, аргументацию Ивана Карамазова я понимаю, пусть и писал это Достоевский, но тем не менее: не может мировое благоденствие быть мировым благоденствием, если ради этого пришлось положить половину мира. Но тут-то проблема в том, что мир и так успешно гниёт и слезинки льются полноводными реками ежедневно! Так или иначе, но эту моральную дилемму я для себя давно уже решил. Ложное милосердие – это истинное зло. Поэтому я всегда выбираю зло меньшее. Погрузить мир в хаос кровавых распрей ради светлого будущего? А есть другой способ? А будет ли иначе, иди всё своим путём?
Вот как приходил на планету Земля капитализм? Революции, войны, обезглавливания, сожжения заживо, реки крови во имя сохранения старого режима. Десятки раз буржуазия пыталась прийти к власти и десятки раз её топили в крови. Сейчас-то кому-то приятно думать, что капитализм – это естественная форма, к которой мир сам стремился. Хрен по всему рылу! Капитализм приходил тяжело, не с первого и не с десятого раза. Феодализм боролся до последнего, но против естественного исторического процесса не попрёшь. За ним просто должен был следовать капитализм и он в конце концов занял своё место. И так будет в этом мире.