Меч с человеком. Дилогия
Шрифт:
Пьяный Саенван открыл глаза и сфокусировал их на Бурундуке.
— Ты кто? — спросил он ошалело. — Ужель допился я?
— Не допился. — покачал головой Бурундук. — Я настоящий. А теперь вопросы. Где у вас в деревне оружие? Есть ли кузнец?
Саенван проморгался, но наваждение не исчезло. Он потянулся рукой к горлу.
— Не двигаться. — предупредил его Бурундук. — Отвечай на вопросы.
— Оружия нет почти никакого. — решил сотрудничать с галлюцинацией Саенван. — Кузнец есть, но металла не покупали, ничего он тебе не построит, чего бы ты не хотел, горячник!
— Не
— Рогатины, топоры, ножи, кинжал Евдоана, пара копей… — перечислил Саенван.
— Мне нужен нормальный нож. — произнес Бурундук. — Я слышал твой разговор с тем человеком. Барон доставляет вам хлопоты? Я могу избавить вас от барона, но взамен требую, чтобы кузнец сработал кольчугу под меня, шлем железный, копьё короткое, короткий меч под мою руку, а также кинжал. Материал я принесу. Сколько до барона пешего ходу? Где живёт, сколько охраны?
— Шутки шутишь! — усмехнулся Саенван грустно. — У барона дружина зело могучая, замок неприступный, а даже ежели ты его одолеешь, сыновья баронские есть, чуть ли не хуже отца каждый. Баронский замок в пяти днях пешего ходу, к слову молвлю.
— А у тех сыновей тоже есть сыновья? — уточнил Бурундук.
— Есть. Как не быть… — ответил Саенван. — Талькоп, это старший, потом Гимун, затем Малькоп и последний, младший самый, Ремон.
— Тогда ждите меня двенадцать дней. — Бурундук убрал нож от горла Саенвана. — Мне от тебя нужен нож и Слово.
— Что за слово? — не понял Саенван.
— Не слово, а Слово. — поправил его Бурундук. — Что как я вернусь с головами барона и его сыновей, ваша деревня выполнит все мои требования, которые я уже озвучил тебе. Ни больше, ни меньше.
— Даю тебе своё Слово. — дал Слово Саенван. — Нож у печи.
Ему почему-то верилось, что странное существо выполнит уговор. Что-то было в голосе его, в глазах. Необоримое, одним словом.
— Не прощай. — сказал Бурундук напоследок, исчезнув в полутьме избы.
//Замок Пятс. Через пять дней//
Барон Алькоп выгнал из спальни жену, напоследок посильнее пнув её под зад. Всё не так. Герцог что-то затих, дела какие-то делает тайные, с графёнком связанные… Непонятно, а оттого тревожно.
И вино от жениных родственников с юга в горло уже не лезет, а к бормотухе сиволапых возвращаться не хочется. Голова потом трещит с утра…
На верхнем этаже раздался стук, будто что-то упало.
— Кто там, сука, плетей захотел?! — заорал Алькоп раздраженно.
— Звали, господине? — вбежал в покои верный слуга, Валомир.
— Пойди, проверь, кто там наверху шастает! — велел ему барон. — И сразу как узнаешь, вели плетей всыпать. Десять. Нет, пятнадцать плетей!
— А если… — начал уточнять Валомир.
— Неважно кто! Я сказал! — прервал его барон. — Исполнять!
— Слушаюсь, господине… — поклонился Валомир и спиной вперёд вышел из покоев.
Барон размышлял. Надо что-то делать. Беспокойно что-то на душе. Герцог, видно, не горит желанием ему титул графа давать. Говорит одно, делает другое.
— Правой рукой кулич
Сверху раздался звон упавшей посуды.
— Надо было не экономить… — барон поднялся со стула и взял со стойки свой длинный арранский меч.
Пусть его роду исторически больше надлежало пользоваться реттирлингскими мечами, но арранские мечи почему-то более удобны Алькопу. Более по руке, что ли…
— Кого увижу наверху, убью паскуду! — решил для себя барон.
Он уверенным шагом прошел освещаемый чадящими факелами коридор, взошел на лестницу и вышел на третьем этаже донжона. Первым тревожным знаком мог бы послужить отсутствующий коридорный дружинник, но Алькоп решил, что дружинник пошел разбираться. И он пошел.
Алькоп увидел ноги дружинника, которые медленно уползали в темноту.
Барон выхватил из держателя факел и ворвался в кладовую.
— Покажись! — выкрикнул он как можно более яростно, хотя души его холодными пальцами коснулся страх.
В кладовой лежало восемь тел — четыре дружинника, три простых слуги и Валомир. Кровь до сих пор хлестала из шеи Валомира, заливая пол.
— Что же это… — попятился назад барон.
Острая вспышка боли в затылке и темнота.
За эту ночь замок лишился двадцати двух обитателей, включая барона и его сыновей.
Обезглавленные трупы правящей династии обнаруживали в постелях, в кладовых и залах. Также в лесу обнаружили запытанное тело одного из слуг, пропавшего накануне.
Бывший старший дружинник барона сумел установить цепочку происходившего ночью: убийца неизвестным способом проник в замок — убил и обезглавил двоих средних сыновей барона на конюшне, где они были заняты служанкой, которую, убийца оглушил ударом дубинки — затем он застал младшего сына барона в отхожем месте, убил, оттащил в кладовую и обезглавил — затем убил старшего сына барона, прирезав и обезглавив его в постели, рядом со спящей женой — затем у него случилась накладка, так как он встретил в коридоре третьего этажа дружинника, тело которого спрятал в кладовой на третьем этаже, но уронил шлем — затем туда приходили разные слуги, включая Валомира, но наивысшее душегубское мастерство он проявил, когда одновременно убил троих дружинников, разом пришедших проверить кладовую, когда к ним прибежал один из слуг, найденный убитым во рву за замковой стеной — последним он зарезал барона, причём всего в три удара отрезал ему голову — а потом бесследно исчез. Пропали почему-то баронские кольчуга и, меч, одна боевая секира и ровно десять золотых монет из сундука барона.
//Деревня Собачья. Семь дней спустя//
Бурундук вошел в деревню, неся на плече длинную перевязь, на которой крепились меч, секира, свёрнутая кольчуга, а также некоторые мелочи, прихваченные по пути из замка Пятс. На другом плече висел окровавленный мешок.
— Бур… Бурун… Бурундук… — ткнул в него пальцем какой-то бледный мужик, сидевший до этого на лавке и исправлявший лапти.
— Бур… — «попробовал слово на вкус» Бурундук. — Неплохо. Отныне буду зваться именно так.