Меч с камнем. Том 1
Шрифт:
— Наши все на местах, здесь есть кто-то чужой, — прошептал он, — нужно уходить.
Разведчик и сам встревожился, полез в сейф, вытащил из него несколько листов бумаги и, сложив их вчетверо, спрятал за пазуху, затем снял плазмомёт с предохранителя, тот ответил тихим свистом и зажегшимися один за другим огоньками индикаторов — полный заряд.
— Марина Ивановна, — сказал он, повернувшись к моей маме, — идите с Магоном через подземный ход, а мы с вашим сыном следом, лифт выдерживает только двоих. Магон, — и произнёс несколько слов на македонианском.
Тот кивнул, они с матерью вошли в кабинку мини-лифта, и стена встала на своё место.
— Так, приборов в здании нет, я всё ношу с собой, документы забрал, свидетелей тоже, — пробормотал начальник лагеря, ухмыльнувшись при последних
— Бросайте оружие! Вы окружены, сопротивление бесполезно! — раздался за окном голос, усиленный мегафоном.
— Вот дьявол, — ругнулся начальник, поднял руку с оружием и выстрелил в свой стол.
Сгусток плазмы ослепительной звездой мгновенно пробил ДСП-панели насквозь и вонзился в пол, раскалив бетонную плиту под ним докрасна. Стол заполыхал костром сразу весь, пламя мгновенно перекинулось на занавески и стулья. Следующий выстрел спустя секунду — в окно, треск и звон разлетевшегося мелкими каплями стекла, ярчайшая бесшумная вспышка и чей-то сдавленный крик на улице. В ответ раздался нестройный треск пистолетных выстрелов и даже короткая автоматная очередь. Разведчик прыгнул в окно, упал на землю, покатился, как ёж, свернувшись клубком и выстрелив несколько раз вправо и влево, прямо, как персонаж боевика. Я, чуть поколебавшись, прыгнул за ним, а что ещё оставалось делать? Пламя пожара и вспышки на несколько секунд ослепили нападающих, да и сам факт начавшегося боя их ошеломил, мы вскочили и бросились бежать, но почти сразу путь преградили несколько человек с автоматами в руках и в шлемах с прозрачными забралами. Их было шестеро, а не четыре человека, приехавших в следственной группе, а значит, не я в этом был виноват, они появились только что, судя по тому, что и разведчик ничего не знал.
Его вбитый в подкорку постоянными тренировками боевой рефлекс пришёл в действие, несмотря на некоторое замешательство при виде численно превосходящего противника. Я даже не успел испугаться. Плазмомёт в руках начальника полыхнул три раза, послав короткую очередь из раскалённых добела сгустков материи в людей впереди. Один попал точно в человека, два других — в землю под ногами, но и этого было предостаточно. Слитный вопль шестерых горящих автоматчиков оборвался почти сразу, захлебнувшись в адском пламени. Мы обежали огненную лужу и обугленные тела в ней, после чего припустили что есть мочи в сторону речки. Откуда-то сбоку появился Магон Марк, тащивший мою маму на руках — так быстро бегать она не могла. Сзади затрещали запоздалые выстрелы, пули засвистели над нашими головами. Разведчик хрипло крикнул:
— Где твой флаер?
— Возле леса, в той стороне, ещё метров триста.
— Пульт достанет. Сними защиту и отдай ключи Магону.
Я остановился, тяжело дыша, достал из кармана пульт дистанционного отключения противоугонки флаера и нажал две кнопки. Магон поставил маму на ноги, взял ключи, и побежал вместе с ней к моему флаеру.
— Нам надо отвлечь их внимание, — сказал разведчик, — пусть гонятся за нами, а не за женщиной, — я кивнул, мама была нашим самым слабым звеном, — Сейчас свяжусь со своими парнями, они тоже на флаере, нас через некоторое время заберут. А эти черти действительно умнее, чем мы думали! Нам повезло, что смогли уйти.
Он вытащил коммуникатор из кармана и заговорил в него на македонианском. Шум погони вроде затих, но милиция ещё не оставила попыток захватить нас. В перелеске, там, где, судя по всему, раньше находился «эн-пэ», засверкали вспышки и застрекотал пулемёт. Разведчик тяжело упал на землю, я тоже, и лежал, пока не заподозрил неладное. Евгений Васильевич скрючился на земле неподалеку от меня, схватившись руками за простреленный живот. Я подполз к нему, он прерывисто дышал, что вселяло определённую надежду. Нашарив рукой коммуникатор, — он был включён, — я сказал в него:
— Я Анри Сейвиль, разведчик ранен, идти не может. Прошу помощи. Мы находимся…
— Координаты мы уже получили, — прервал
Вытянув кожаный ремешок из корпуса плазмомёта, и повесив его на плечо, я поволок бывшего начальника пионерлагеря в сторону леса. И тяжёлый же он был! Причём не толстый, а здоровенный и неудобный. Пулемётчик, похоже, нас неплохо видел, потому что лупил у меня над головой, не давая особо приподниматься. Правда, ниже прицел он не брал, только пару раз причесал землю по бокам. И хотя мне уже довелось побывать не в одном настоящем бою, было реально страшно. Со стороны лагеря, в свете луны, вновь вышедшей из-за облаков, показались смутные тени преследующих. Они тоже начали стрелять, и мне пришлось упасть ничком на землю. На всякий случай выставив ствол плазмомёта перед собой, я попытался рассмотреть бегущих людей, но они двигались короткими перебежками, всё время скрываясь в траве. В стороне что-то загудело и стало быстро приближаться — летела подмога. Пулемётчик выстрелил трассирующими пулями, видимо, показывая направление на меня, и это его сгубило. Подлетающий военный флаер дал залп изо всех пяти носовых орудий по злосчастному перелеску, засверкали вспышки, раздался глухой взрыв там, куда ударила лучевая пушка, повалилось несколько деревьев и заполыхал пожар. Преследователи залегли и открыли беспорядочную стрельбу по флаеру. Тут и я решил использовать оружие разведчика, чтобы заставить их вжаться в землю. Стараясь целить в те места, где не было людей, я расстрелял половину боезапаса, запалив в нескольких местах траву и раскалив землю докрасна. Флаер форпоста завис над моей головой, между мной и преследователями, сильные руки подхватили сначала обмякшее тело разведчика, затем меня и втащили внутрь. Раздосадованные тем, что потенциальные пленные, виновные в гибели товарищей, ускользнули, милиционеры постреливали, но вяло. Пилот флаера не отвечал, а сама машина несла бронирование, поэтому угроза миновала.
Через плечо сидящего впереди преторианца мой взгляд упал на экран сканера, на котором отображалась огненная полоса, которую я сделал, чёрные точки лежащих и отползающих людей, и вдруг я что-то вспомнил. Такой же светящийся экран в моём флаере, когда летел сюда.
— Грузовики на дороге, — сказал я вслух, преторианцы обернулись, — когда я подлетал к лагерю, возле шоссе стояли грузовики. Пять или шесть, тентованные. Это на них столько народу приехало. Видно, форпост провалился бы и без моего участия.
— Ну, это не тебе судить, — произнёс невысокий преторианец, сидевший в пилотском кресле, — готовься к судебному разбирательству. Шутка ли — всю Внешнюю разведку на ноги поднял.
— Запись со сканера велась? — спросил другой.
— Не знаю… — я действительно этого не знал, — компьютер формировал карту, но записывал ли показания других приборов…
Ожила рация, Магон вышел на связь и сообщил, что у него всё в порядке, флаер поднят в воздух и готов следовать за ведущим. Две фантастические машины отправились куда-то в сторону гор, видневшихся в слабом свете ущербной луны. Впрочем, можно понять, куда именно, только одно место на Земле могло быть их целью. Тихо гудели двигатели, кабина слабо освещалась приборами пульта, лица преторианцев были мрачны, на заднем сиденье тяжело дышал наскоро перевязанный разведчик. Я сидел рядом с ним, подкладывая медицинские пакеты под повязку — кровь сначала хлестала потоком, потом начала ослабевать, как и сам Евгений Васильевич. Один из его людей, заметив ухудшение, проверил показания медицинского браслета, что-то на нём понажимал, после чего достал пару шприцев и сделал уколы. Мы уже около часа летели по бесконечным коридорам Пещеры, когда раненый пришёл в сознание.
— Молодец, парень, тебе это зачтётся, — голос его был очень слаб, но по-прежнему твёрд, — я думаю, за стычку тебе ничего не будет… Не могу долго говорить, вырубаюсь… На суде проси, чтобы дождались, пока меня заштопают, дам показания.
Он снова отключился, но слова засели у меня в голове. Через томительных полчаса флаеры вылетели из дыры в стене грота навстречу разгорающейся заре.
— Говорит форпост сорок восемь, возвращаемся после эвакуации, на борту раненый. Просим воздушный коридор и экстренной помощи, — заговорил в коммуникатор один из преторианцев.