Меч с камнем. Том 2

Гадышев Дмитрий

— Кстати, забыл спросить. Вы из легиона или дружины?

Почти что пленники напряглись… И тут снова разгорелся бой — от казарм шарахнуло чем-то тяжёлым, послышалась беспорядочная стрельба. В воздухе прямо над головами плотно зажужжали лучевые импульсы, что заставило противников нырнуть в ту же низину.

Андрей получил мощный удар в грудь, от чего отлетел к стенке и сбил дыхание. Вокруг замельтешило — безоружные «чёрные», явно не желая отвечать на вопрос, попытались воспользоваться секундным замешательством.

Вот

Борис ухватил сзади лучемётчика за локти, не давая ему воспользоваться оружием. Его напарник пытается вырвать ствол, но чей-то обнажённый клинок входит ему в правый бок. Вот сигнальщик Марк, выбив меч из руки молодого парня, не успевает его схватить, как получает в грудь выстрел из теплового карабина и падает с неестественно огромной дымящейся дырой. Вот Нивер поднял руки… Андрей зашёлся кашлем от вернувшегося дыхания и согнулся пополам.

— Эй! Прокашлялся? Блеванул, что ли? Нет? Выпрямись и руки на виду держи.

Парень сел прямо и огляделся. Весь десяток, кроме них двоих, был мёртв. Те самые люди, примелькавшиеся, знакомые, теперь валялись вокруг почерневшие и обугленные. Не все, один просто без головы… Борис!..

— Я так и подумал, что дружинники, — вновь заговорил «мак» с карабином, — с. ки. Дай-ка я…

Он поднял карабин, наведя ствол на Андрея, но его подбросил вверх своим бластером капрал.

— Хватит!

— Что, в плен их брать? — зло спросил солдат, — дружинников?

— Погоди. Эй, ты. Имя, звание.

— Анри Стетервиль, рядовой.

— Дружинник?

— Русский он, — послышался голос Нивера.

— Русский? Здесь? Типа, шёл, шёл и пришёл?

— А ты кто?

— Я — Нивер Эст, мой отец — Гасдрубал Эст.

— И что? Мне твой отец неинтересен.

— Инский, заткнись. На инструктаже звучало это имя, слушать надо было. Они из наших. А это правда русский, Нивер Эст?

— Да. Мы же с отцом их в плен брали в прошлом году. К нам и распределили.

— Сколько их всего?

— Ещё двое. Там, в казармах.

— Ясно. Значит так, Инский, Велтервиль — сопроводить пленных в тыл. Без рукоприкладства, проверю! Там разберутся. Мы идём дальше.

— Да, монсоэро.

Назначенный напарником хамоватого типа парень был молчалив, относительно молод и так же вооружён тепловым карабином. Пригибаясь сами и пригибая пленников, они побежали вдоль стены к проходам в Пещеру, около которых продолжались шевеления.

Навстречу двигались группы пехотинцев, с неодобрением посматривавших на них, пары телеуправляемых танков, ощетинившихся турелями, даже тяжёлая пушка, влекомая тягачом. Со стороны казарм слышалась массированная пальба из всех видов лучевого и теплового оружия.

— Поберегись! — раздались крики впереди.

Все хлынули по сторонам, давая тропу для боевого флаера, точно такого же, как сражавшиеся с синарианскими штурмовиками. Машина пролетела

чуть вперёд над самой землёй, после чего стала набирать высоту. На Андрея обрушился поток нагретого воздуха, сдуло кепку. Он бросился за ней, еле успел поймать.

— Сейчас он им врежет. Смотри!

Машина, зависнув на месте, выдвинула короткие крылья с ракетами и дала в сторону помещений Семнадцатого легиона полный залп. Серия оглушительных взрывов прокатилась по гроту, противоположную стену заволокло дымом и пылью. У Андрея подкосились ноги — где-то в казармах находился отец и дядя Сергей…

— Что, куда их вести? — спросил Инский, отворачиваясь от панорамы сражения.

— К штабу, конечно. Штаб же рассчитывал, что делать с пленными.

— Не брал бы я пленных… Особенно эту чёрную погань.

— Семнадцатый легион в Битве при Береговом не участвовал и ни в чём таком замечен не был. А дружинников никто не любит. О, вон чья-то ставка, пошли туда.

Первым в глаза бросился наблюдатель с биноклем, стоявший возле крайнего правого прохода. Время от времени он что-то говорил стоящим рядом офицерам, те кивали. Уже в коридоре Андрей увидел тактический стол, вокруг которого склонились несколько человек.

— Пфу, это не легионная ставка, пойдём…

— Эй, бойцы! Подойдите сюда! — окликнули их.

Инский нервно ругнулся. Закинув карабины за спину, «маки» вытянулись и зашагали к позвавшим, толкая пленников впереди.

— Кого взяли? — спросил какой-то офицер.

— Десяток, дружинники, бегали на утреннюю зарядку, — доложил напарник Инского, Велтервиль, — они на нас напали, потому остальным не повезло. Только эти двое остались.

— Дружина, значит? — нехорошо нахмурился тот.

— Монсоэро праэтор, один заявляет, что наш, второй вообще русский.

— Русский? — переспросил праэтор.

— Русский?.. — отвернулся от стола другой офицер.

И Андрей увидел его лицо. Своё лицо.

Глава 22

*** Это… я? Где я? Что со мной? ***

Анри Сейвиль был ошарашен, пожалуй, не меньше, чем его двойник. Он словно застыл на месте, на лице отразилось глубочайшее изумление. Праэтор, разговаривавший с конвоирами, поднял правую бровь, вгляделся в лицо Андрея, потом перевёл взгляд на «сына императора».

— А ведь похож! Сильно. Эй!

Он пощёлкал пальцами, привлекая внимание. Всех окружающих, но не принца, тот так и смотрел стеклянными глазами в одну точку.

— Конвой! Вон там есть помещение, уведите… задержанных туда, покараульте у входа.

— Будет исполнено, монсоэро праэтор! Но… Может, мы лучше вернёмся в десяток? Здесь есть своя охрана.

— Не успеешь, боец, — ухмыльнулся тот, — далеко, а сражение почти закончено. Выполняйте приказ.

— Есть. Пошли, в общем. Алё! Пошли, говорю!