Меч Шаннары

Брукс Терри

Он принялся расстегивать ночную рубашку, но тут сообразил, что с ним в комнате — молодая девушка. Менион многозначительно кивнул на дверь, но она лишь покачала головой и отвернулась, чтобы не мешать ему, пока он раздевается.

— А что за история с похищением? — спросил Менион, торопливо натягивая одежду. — Ты что-нибудь знаешь? Зачем северянам тебя похищать — не считая того, что ты очень красивая?

Он лукаво улыбнулся. Та самая дерзость, которая так раздражала Флика, уже возвращалась к горцу. Хотя он не видел лица Шейль, он был уверен, что она покраснела. Девушка заговорила не сразу:

— Я даже не помню, что именно произошло. Я спала. Меня разбудил

какой-то шум, потом кто-то схватил меня и я будто бы потеряла сознание — наверное, меня ударили… или нет… Теперь вспомнила: тряпка с какой-то противной жидкостью. Я не могла дышать. Потом — чернота, а когда пришла в себя, я лежала на песке, на берегу реки. Я так и подумала, что это был Мермидон. И эти мерзкие одеяла… Да ты сам видел. А я ничего не видела и слышала лишь какое-то бормотание, но не смогла разобрать слов. Что там было? Ты видел?

Менион покачал головой и пожал плечами.

— Да так, ничего. Очень мало, — добавил он, вспомнив, что девушка его не видит. — Какой-то человек перевез тебя через реку и отдал четверым троллям. Мне не удалось как следует разглядеть его, но если я его встречу, то тут же узнаю. И все-таки — зачем кому-то тебя похищать? Повернись. Я уже оделся.

Она покорно повернулась и подошла к нему, с искренним любопытством наблюдая, как он натягивает высокие сапоги.

— Во мне течет кровь королей, Менион, — тихо проговорила Шейль.

Менион застыл и быстро взглянул на нее. Он так и думал, что она не обычная горожанка, ведь она узнала герб Лии у него на мече. Быть может, в этом причина ее похищения.

— Мои предки — короли Керна, а когда-то давно — и Каллахорна, еще до Бакханнахов. Я… ну, можно сказать, принцесса — заочно. — При этой забавной мысли она рассмеялась. Менион тоже улыбнулся. — Мой отец — старейшина в Совете Керна. Каллахорном правит король, но у нас, как известно, просвещенная монархия, и король редко вмешивается во внутренние дела городов. Его сын, Палинс, когда-то ухаживал за мной и даже собирался жениться. Мне кажется… чтобы ему досадить, враги и пытались похитить меня. Тогда они могли бы диктовать условия…

Менион задумчиво кивнул, охваченный внезапным предчувствием чего-то недоброго. Палинс не посмел бы занять трон Каллахорна, пока с Балинором ничего не случилось. Если враги собрались давить на младшего брата, значит, они уверены, что старший им ничем помешать не может. Так? Вот и Шейль ничего не знает о возвращении Балинора. Он должен был прийти в Каллахорн еще несколько дней назад, и об этом знали бы все граждане страны.

— Шейль, я долго спал? — с опаской спросил он.

— Почти целый день. Вчера утром, когда нас выудили из Мермидона, ты был так измучен, и я решила, что тебе нужно как следует выспаться. Но и во сне ты нас предупредил…

— Потеряны целые сутки! — сердито воскликнул Менион. — Если б не дождь, город давно бы пал! Надо немедленно что-то делать, но что… Шейль, твой отец и Совет! Я должен с ними поговорить! — Он схватил ее руки и настойчиво сжал. Девушка, похоже, смутилась. — Ничего не спрашивай, просто делай, как я скажу. Где палаты Совета? Отведи меня, прямо сейчас!

И он потащил ее из спальни в коридор, не дожидаясь ответа. Они быстро прошли по пустому дворцу и выбежали на улицу, в тенистый парк, окутанный пеленой утреннего дождя. По дороге в палаты Совета Шейль спросила Мениона, как он оказался в этих краях. Горец что-то уклончиво пробормотал в ответ, не желая распространяться ни об Алланоне, ни о Мече Шаннары. Он знал, что может довериться этой девушке, но друид не раз предупреждал их хранить все в тайне, и поэтому Менион

даже не заикнулся о пропавшем Мече. Он сказал лишь, что, заслышав о готовящемся вторжении в Южную Землю, Балинор попросил его прийти помочь. И вот он пришел. Шейль удовольствовалась таким объяснением и не стала выспрашивать дальше. Менион же почувствовал себя виноватым, ведь он ей солгал. Однако он и сам не знал всей правды, Алланон многое скрыл от них. А значит, рассудил горец, раз он сам ничего толком не знает, то и говорить об этом не стоит.

Наконец они вошли в палаты Совета — древний каменный замок с величественными колоннами и высокими, сужающимися кверху окнами, забранными фигурными решетками. Стражники, лениво стоящие у входа, не обратили на них никакого внимания. Шейль и Менион прошли по длинному коридору, поднялись вверх по крутой винтовой лестнице. Звук шагов по истертому камню отдавался гулким эхом. Зал Совета располагался на четвертом этаже громадного здания. У широких дубовых дверей Шейль остановилась и попросила Мениона подождать в коридоре, пока она сходит к отцу и передаст ему просьбу горца говорить с Советом. Скрепя сердце, Менион согласился. Шейль скрылась за дверью. Время шло. В такт проходящим секундам мелкий дождик барабанил в оконные стекла, и только тихий стук капель рассеивал тишину коридора.

Тишина и спокойствие древнего замка подействовали на принца: яркими вспышками перед его мысленным взором возникали лица новых друзей. Все они разошлись кто куда, и Менион старался представить себе, что с ними стало теперь. Быть может, им уже никогда не собраться всем вместе, как в том опасном набеге на Башню Мудрых, но он, Менион, навсегда запомнит их мужество, и упорство, и готовность пожертвовать жизнью. И даже зануда Флик оказался смелым и стойким, чего Менион от него вовсе не ожидал.

Ну а Шиа, его самый лучший друг? Менион покачал головой. Ему так не хватает долинца и этой его «гремучей» смеси трезвого практицизма и старомодных взглядов. До чего же плохо без Шиа, который всегда как-то умудрялся не замечать перемен, который, похоже, так и не понял, что земля и люди на ней стали другими, совсем не такими, как раньше. Шиа всегда разделял для себя будущее и прошлое. Ему и в голову не приходило, что прошлое тесно связано с будущим, переплетено в единый замысловатый узор идей и событий и эту связь разорвать невозможно. По своей природе долинец был каким-то реликтом уходящего века, и сама его жизнь казалась воспоминанием о прошлом. Как странно, вдруг подумал Менион, скользя взглядом по древним каменным стенам. Действительно, странно: Шиа и Меч Шаннары — человек и вещь из другой, исчезающей эпохи, и при этом лишь в них — надежда на будущее, ключ к жизни.

За спиной у горца открылись тяжелые двери, и тихий голос Шейль оборвал его мысли. На фоне массивных створ она казалась такой маленькой и хрупкой. Не удивительно, что Палинс Бакханнах хотел жениться на ней. Менион подошел к девушке, взял ее теплую руку в свою, и они вместе вступили в Зал Совета. Серый свет, струящийся сквозь железную паутину оконных решеток, лишь подчеркивал строгость и аскетичную простоту древнего зала. Величественного и горделивого зала — краеугольного камня Керна. Двадцать мужчин, похожих друг на друга, сидели вокруг длинного отполированного стола. На лицах читались решимость и мудрость, но глаза выдавали скрытую тревогу и даже, внезапно подумал Менион, страх — страх за свой город и свой народ. Они хорошо понимали, что будет, когда кончится буря и воды Мермидона отступят под жаром солнца. Горец и девушка остановились, эхо их шагов растворилось в тишине ожидания.