Меч судьбы
Шрифт:
Рано я обрадовалась. Ну, какой-никакой собеседник и уход ольхе всё же будут обеспеченны. Судя по порозовевшему личику древесной и блеску в глазах, её даже такой спутник обрадовал донельзя. Бедняжка. Я махнула Северу, собираясь назад в башню.
— Погоди, — прошелестела ольховица. — Я знаю про твою беду. Возьми веточку, сделай амулет и носи, не снимая. Он облегчит твою боль. Только ветку ты должна выбрать сама.
Я окинула взглядом крону и разглядела ветвь, которая отличалась от соседок более здоровой листвой и жизненной силой. Достав нож, встала на цыпочки
— Не, вы гляньте на эту пигалицу! Волос долог, а ума нетути! Ты руки себе лучше отрежь! И в жопу засунь! — гаркнула зверушка на весь двор. Я невольно обернулась, проверяя, не слышал ли кто. Предполагалось, что духа могла видеть и слышать лишь я, дриада и Север, но только сам Всевидящий знает, что же такое у меня получилось…
— Спасибо, зеленая, — кивнула я головой в знак благодарности, не обращая внимания на басистые вопли призрачного склочника.
— Меня зовут Ассия, — улыбнулась она. — И запомни. Где круги и крест, рядом тень черна, там и тайна есть.
— Ты к чему это? — насторожилась я.
— Благодарю за доброту твою. Мы тут много чего слышим. Когда увидишь, тогда поймешь, к чему.
— Мы?
— Здесь росла моя семья, — вздохнула Ассия, закусив нежно-розовую губку. Опять сверкнули слезы.
— Не, ты чего разнюнилась-то? Я тут работаю, а вона слёзы льет! И так воды не напасесси! Сопля зеленая! Развела мокроту, смотреть тошно! — завопил новорожденный друг ольховицы, вернее, родственник. А родственников не выбирают. Работничек из зверушки был ещё тот. Садовые работы, можно сказать, так и кипели. Дух намертво вцепился в облюбованную ветку, устроившись поудобнее, и, судя по всему, в ближайшее столетие даже шевелиться не собирался. Настоящий ленивец. Правда, таких зверей в природе нет. К счастью. Я живо представила себе выводок зловредных круглоухих, матерящихся на весь лес, и невольно улыбнулась.
— Ну и не смотри, мышь перекормленная! — ожила Ассия. Слезы вмиг высохли, глаза блеснули искорками смеха, легкая улыбка осветила лицо.
Я, хмыкнув, направилась в башню, слушая незатейливую перебранку сладкой парочки. Дух будет собирать всю грязь на себя, оберегая древесную, но характер зверушки от этого вряд ли смягчится. Впрочем, скоро ольховица достаточно окрепнет, и сможет самолично повыдирать шерсть у пушистой язвы, если будет чересчур дебоширить. Ну, что выросло, то выросло. Вспомнив вопросы, так и оставшиеся без ответов, я ускорила шаг.
Едва не прихлопнув створкой караулящего меня за дверью Коллозия, взлетела по уже знакомой винтовой лестнице. Север, ворвавшись следом, вторично приложил толстяка дубовой створкой. Вдогонку нам донеслись пожелания долгой жизни и здоровья родне.
Дверь распахнулась, и я, оторопев, уставилась на Вейра с Ольгой. Вампирша сидела в кресле, невозмутимо читая книгу вверх ногами. Колдун поправлял белоснежный воротник, не замечая, что застегнул рубаху не на те пуговицы.
Подойдя к столу, я взяла персик и уселась на стул, обшитый кожей неизвестного мне зверя. Подняв бровь, внимательно и не торопясь оглядела беспорядок в колдунской
— Ну? — прожевав кусочек фрукта, спросила я.
Ольга закрыла книгу и посмотрела на меня.
— Что, ну? Вопросы замучили? А надо ли тебе всё знать?
— А то!
Вампирша потерла бровь, нахмурилась, пробарабанив дробь пальцами по подлокотнику кресла, и зыркнула исподлобья:
— Что касается убийства верховного жреца. Постирий использовал свой артефакт, а на следствии предъявил серифолит нашего князя.
— А какого черта главный вампир вообще дал ему свой камень?
— Потому что, — отрезала Ольга. И, смягчившись, добавила:
— Он никому не отказывает в помощи за огромные деньги. Как ты думаешь, откуда у меня долговые расписки? Верховные колдуны — люди не бедные, но такая услуга стоит очень дорого.
— Ничего не понимаю. Можно же отследить по ауре, чей это и кто держал в руках, — мотнула я головой.
Она презрительно фыркнула:
— Невелика беда. У нас свои секреты.
— Всё равно, — растерялась я. — Почему аура Постирия была и на камне колдуна, который был у вас, и на камне князя? А цвет, какой бывает только после убийства, получается, был на серифолите древнего?
— Естественно, его аура была, — ухмыльнулась Ольга. — Постирий использовал свой, а предъявил наш. Мы стерли ауру князя на нашем камне, затем советник специально оставил свои следы на артефакте Сола. После того, как следствие было окончено, князь вернул серифолит-убийцу хозяину и получил деньги.
— И?
— И мы снова поменяли их местами, задержав Постирия на балу. Никаких ядов, всё естественно и натурально, — она мило улыбнулась. От этой улыбки меня пробрал легкий озноб. — Теперь у князя серифолит с аурой Постирия и цветом убийства, а у советника камень князя вампиров, но опять же, с его собственной аурой. Жаль, улика не долговечна, но, пока она у нас, и камень прямо указывает на виновника. Вернее, у меня.
— А почему у тебя?
— А почему отец должен отказать любимой дочери в скромной просьбе?
Ёжики мои… Дочь самого Князя Древних. Хотя, в нашей беде это могло быть огромным подспорьем. При виде высокородных я не теряла сознания от почтения и благоговения. Задница аристократа, коих мне доводилось лечить, ничем не отличалась от задницы разбойника или торговца.
— А если ваша афера выплывет наружу? Вам тоже мало не покажется!
— Не выплывет. На жрецов тоже управа найдется, так что вряд ли кто захочет ворошить осиное гнездо.
Естественно, чего я глупые вопросы задаю… Если им сама королева расписки пишет, то, наверное, и опасаться августейшего гнева не следует. Самым секретным секретом Славнополья являлся секрет, что его величество Велемир III томится под изящным каблучком супруги. Я обдумала Ольгин ответ, задумчиво откусила кисло-сладкий кусочек персика, и продолжила допрос:
— А что у вас с ученичеством твориться? Как вы умудряетесь не сожрать друг друга? — я уставилась на Вейра.
— Много будешь знать, долго жить прикажешь, — процедил он.