Меч Сварога. Мифы славян для детей и их родителей

Асов Александр Игоревич

Весною ярою Велес превращался в весеннего бога, имя коего – Велияр, а отчество по батюшке – Суревич. А супруга его Вила Сида обращалась тогда во богиню весеннюю, в вилу таяния снегов с именем – Вешняя Тальница.

И там, где пролетал Велиярушка Сурич вместе с богинею Вешнею Тальницей, – там по полям таяли снега и подымались яровые хлеба.

А студёной зимою Велес являлся как бог холодов. Его так и звали тогда – Морозко, а также Мороз Красный Нос, ибо в стужу лютую больно он щипал за нос любого прохожего и всякого встречного-поперечного.

Следил

он за тем, чтоб зимою веселил всех крепкий морозец, и чтобы сосульки звенели, и чтобы дети со снежных гор на санках со смехом катались.

А супруга его Вила Сида обращалась тогда в снежную царицу, по прозванью – Метелица Вьюжная. И там, где пролетали Морозко со Метелицей, – там землю срывали снега, а воды рек и озёр сковывало крепкими льдами, по коим так хорошо бегать всем на коньках.

И как-то раз накануне весны из вешнего, талого снега Велес с Вилой слепили девочку, и назвали её Снегурочкой.

А когда баюкали доченьку в люльке, то напевали так:

– Спи дочурочка наша, Снегурочка! Девочка нежная-снежная! Ты из вешнего снега скатана, вешним Солнышком нарумянена!

Так родилась из снега, и стала расти Снегурочка, дочь Морозушки Велеса. И стала она такою красавицей, что ни вздумать нам, ни сказать… И была её кожа бела – как наст в морозное ясное утро, а волосы – смоли чернее, губы – как алая кровь на снегу.

И как было в такую красавицу не влюбиться? Так о том и сказ наш пойдёт, будто снег растаявший с гор потечёт… Наш рассказ о невесте нежной да снежной, да о женихе, горячем как пламя – коего здесь и помянем.

Итак, в те же времена стародавние-прежние недалече, у реченьки Смородины, жили-были Леля и Финист Сокол. И сынок был у них – Лель Сокольник.

И был юный Лель сам на возрасте, словно Сокол Ясный на возлете. Он играл на свирели чудесной, и пел песни, как соловей по весне.

И прислушивались к песням тем и леса, и поля, и долины, и горы. И от матери Лели он обладал силою любовной. А от отца получил сердце жаркое, также крылья имел соколиные

Как же встретились Лель Сокольник и Снегурочка, дочь Мороза? Как влюбились они весною? Мы расскажем о том, ничего не скроем!

* * *

И вот пришла Зима снеговитая, вьюгами вся перевитая… И Снегурочка, дочь Мороза, так с матушкой Метелицею говаривала:

– Ой, не спится мне, матушка, и не дремлется ныне… Не пойму, чем сердечко моё беспокоится… Я в окошечко гляжу, вьюженьку сторожу…

Отвечала тут дочке Снегурочке матушка её Метелица Вьюжная:

– Ой ты, дитятко моё, чем тревожишься?.. То метель метёт, ветер стонет, да у дерева веточки клонит…

И ещё Снегурочка молвила:

– Ой, мне скучно, мама, и грустно, во груди сердечко тревожится! Худо мне, младой, и неможется… Я пойду в лесок разгуляюся, со милым дружком повстречаюся…

Ей же так отвечала Метелица:

– Ой,

Мороза дочь, не ходи гулять в ночь! По снежку следов не протоптывай! Те следочки не скрыть порошицей от печалюшки – горя лютого.

Но Снегурочка, дочь Мороза, не послушала родную матушку. И пошла она в лес погулять, да в снежки со подружками поиграть. И чрез тёмный лес выходила на речку. Бережочек у речки весь водой приулитый, сапожочками приубитый.

Скок она поскок на ледок – подломился у Снегурочки мал-каблучок. Подломился каблучок, пала девица на бочок. Только некому даже руки ей подать, некому её из сугроба поднять…

Тут над речкою послышался звон-перезвон. Будто серебряные молоточки забили в хрустальные колокольчики!

То летела по-над речкою чудо-тройка… И кони серебряными подковами звонко ударяли по крепкому льду. Возницею же во тройке той резвой был юнный, прекрасный Лель…

Снегурка же Леля окликнула:

– Ах ты, добрый молодец, друг мой сердечный! Не проскакивай мимо по речке! Ты попридержи-ка коней, дай мне рученьку поскорей!

И попридержал коней милый Лель, соскочил тотчас с чудо-тройки. И подал он руку Снегурочке, и сказал той девице с нежностью:

– Вот тебе рука моя, девица! А за помощь спрошу с тебя плату я. Да не малую – поцелуй меня!

На руке же у Леля Сокольника перстень с алым камнем сиял. И горела в камешке искорка – та, что в давние годы явилась из горнила Сварожьей печи. И луч от камня того проникал чрез очи ясные к самому сердцу, раскрывал в душе девицы дверцы…

И так ледяное сердце Снегурки, дочери Мороза и Метелицы, от огня Сварожьего встрепетало.

И Снегурочка с Лелем тогда целовались. А потом она слово молвила:

– Как же я вернусь теперь к батюшке родному? Он услышит, как сердце трепещет моё, и тотчас обо всём догадается…

Но ответил ей милый Лель:

– Лесом ты лети белой Лебедью, по двору иди серой Утицей, в терем залетай Соколицею!

И ещё пропел юный Лель деве красной:

– Твой высок терём растворён стоит. А твой батюшка за столом сидит. Он тебя будет строго спрашивать: «Где же ты была, дочь любимая?» Отвечай ты так родну батюшке: «Я летела в лесу белой Лебедью, по двору я шла серой Утицей, залетала в дом Соколицею!» И простит тебя твой отец!

Возвратилась Снегурочка к батюшке, сделав всё, как Лель подсказал ей.

Но в печали великой промолвил ей Велес:

– Ой дочурка моя, Снегурочка милая! Не встречайся ты с сыном Лелюшки! Знай же, с матушкой его мы враждуем давно… Может быть, и сын был ею подослан, дабы отплатить за обидушки!

Но Снегурочка возразила отцу:

– Лель Сокольник меня не обидит! Со Снегуркою он и нежен, и ласков, как с голубкою голубок…

Ещё более опечалился Велес: