Меч Сварога
Шрифт:
— Вот этот узел для леща… Видите, как завязан? Колечко и перекрестье. Это знак Солнца. Потому как лещ — рыба солнечная, свет и простор любит… А это узёл для щуки…
— И этот узел тоже — знак тайный?
— Эта петёлка… означает яйцо. Да! Но не простое яйцо, а золотое. Что наш мир породило… — значительно подмигнув, отец затянул петельку на ушке двужального крючка с блесной.
Петля в самом деле похожа на яйцо. А как отец её затянул, она обратилась в заговоренный узелок.
Волшебство! Слова отца, уж не знаю как рыбу, а меня впечатлили. Выходит, рыбу ловят не абы как,
А баба Люба посмеивается и поясняет:
— Наши деды сказывали, как по Рожденью Мира из моря-окияна явилася Щука-Калуга. Она-де и держала в зубах это-само Яйцо. Из желтка онаго после родилось Солнце Красно, из белка — небо, а из скорлупы — Матушка Земля… С тех пор все щуки возомнили себя невесть кем. Лёд по весне хвостами бьют — будто разбивают! А заметивши что-то круглое да блестящее в глубине, сразу — хвать! А вдруг се и окажется то-само Яйцо Золотое?
— Да-да… — кивает, соглашаясь, отец. — Вот потому-то щуки очень даже легко на такие узелки заговоренные да блёсны ловятся.
— Пап, неужели ты веришь, что те рыбы, коих мы тут ловим, читают эти самые узлы? — изумляюсь я.
Брат мой Андрей — а он завсегда насмешник — уверяет меня с искрой в глазу:
— А как же, рыбы не враз наживку глотают. Вначале узлы разбирают, послание читают. Если завязано, мол, им угощенье, — ам!.. И всё, на крючке. А нет — плывут себе прочь…
— А вот мы и проверим, обучены ли рыбы грамоте старой… — усмехается отец. — Попадутся ли на крючок, как иные глотатели книг…
Рыбалка удалась на славу. Щука и лещ клевали вовсю. А ведь вышли мы на лов поздновато по причине необоримой лени… Такая удача рыбацкая — не иначе как из-за заговоренных узелков да волшебных блёсен!
А после на море разразилась гроза. Молнии вились над нами, как драконы золотые, ирбисы небесные… Те, что рождаются, согласно поверью волжскому, из шаров-молний, золотых яиц. Говорят же, что и наш мир от такого яйца родился…
И мы едва утекли домой под потоками ливня… Мокрые, но весёлые! Принимайте улов богатый, родные наши!
И вот мы уже дома, в избе. И баба Люба с мамою колдуют у печи. Готовится уха из щуки, поделённой на всех по старому обычаю.
А вот и главное блюдо на разговенье — утка с яблоками. И к ней в придачу «яблошник» — только он не из яблок готовится, а из картошки, что у нас по-старому зовут «чёртовым яблоком».
Это вроде как просто пюре… Просто, да не просто! Вы такого и не едали небось. На парном-то молоке распущенное, да в горшке томлённое на жару и пару, в русской печи… Лакомство нежнее птичьего молока!
А вот и пироги с вишнею! К чаю самоварному! Ой ты, Самовар Самоварыч! Собеседник живой, сверкающий золотом и сам довольный собой. На еловых шишечках гретый, сапогом раздутый. От него-то и тепло, и дух особый, лесной, шишечный по дому расходится… И входит весь за один присест! Чай-то пить — не дрова рубить!..
А я сижу за столом, за чаем, размышляю… Вишенье-то в пирогах то Злату Вышню угодно. Ему почтенье шишечное угощенье…
А Щука мир родила из Яйца Золотого, вот и подают её с яйцами вареными… А «чёртов яблошник»
Какого? Да всё того же — о Рождении Мира. И об Утке, желавшей заглотить Алатырь-камень, дабы обрести власть над всем Белым Светом… Ой и наивная! Против неба пошла! Так потому у неё и не вышло ничего дельного! И нужно отобрать у неё яблочко-то печёное из клюва, да и самим проглотить его. Вкусно-то страсть как!.. Волшебство!..
Вот и отошли праздники… И вечер уже, и голова клонится к подушке стёганой. И половицы поскрипывают, и поёт сверчок… Не пора ли песни петь колыбельные да сказы сказывать?.. Бабусь, а бабусь!
Ох, и много есть сказов о богах прежних, о волшебниках и колдунах, да чудесных существах. Много их и в книгах старых, глубинных-голубиных… Есть они и в песнях баюнных-гамаюнных….
И мне их сказывали… И пора уже теперь мне пересказать их и сыну моему, и вам… Как то было в годы старые, в прошлом уж веке, в старом нашем селе берендеевом…
Как Род-батюшка наш мир породил
Давным-давно, когда само время было безвременьем, а всякая быль — небылью, не было ни света ни тьмы, ни ночи ни дня, ни воды ни земли.
И весь наш Мир заключался в крохотном зародыше, в Золотом Яйце, которое явилось из небытия по воле Вышнего Родителя.
А в том Золотом Яйце за златой его скорлупой спал сам Прародитель всего сущего — бог Род. И видел он сны про мир чудесный. Будто всё в этом мире правильно устроено. Всему есть место — и Солнцу Красному, и Месяцу Ясному, и звёздам частым, и Земле Матушке. А на Земле — горам высоким, долинам широким, лесам дремучим, а также морям глубоким, рекам быстрым и озёрам синим.
И тогда родилась в душе Рода — Любовь, ибо полюбил он тот Мир чудесный. А сила Любви — великая сила, ничто не устоит пред нею. И потому Род силою Любви расколол свою темницу — Яйцо Золотое. И Любовь явилась из Яйца и заполнила собою всё сущее.
И так Род породил Вселенную — бесчисленное множество звёздных миров, а также наш земной мир. А в нём породил Род небеса звёздные, а под ними поднебесье и море раздольное.
И утвердил Род в колеснице огненной Гром гремящий и Молнию блескучую. Бог Солнца Ра, явившийся из лица Рода-батюшки, был утверждён в золотой ладье-колеснице, и несли её по небу кони златогривые с крыльями лебедиными. А Ясный Месяц был утверждён — в ладье серебряной. И не просто то были ладьи, то были летучие корабли, что распускали крылья и летели, как птицы в поднебесье, либо выпускали колёса и катились, пробивая колею в облаках.
А после воспела сие деяние великое вещая птица Гамаюн: «Солнце вышло тогда из лица Его, Самого Рода небесного, Прародителя и Отца богов. Месяц светлый — из груди Его. Звёзды частые — из очей Его. Зори ясные — из бровей Его. Ночи тёмные — да из дум Его. Ветры буйные — из дыхания…»
Так в изначальные времена родил Род-батюшка небесное царство — Правь, где поселились боги горние и вышние.
А затем породил он и царство поднебесное, где поселились люди, животные, птицы и рыбы — Явь. А за гранью Яви учредил Род мир духов и снов — Навь.