Меч Валькирии
Шрифт:
– Твои родители погибли?.. – Астрид поджала губы, а ее глаза влажно блеснули. – И я потеряла мать. Но… ты точно уверена, что не боги послали тебя к нам?
То ли слова, то ли слезы, что сами выступили на глазах закивавшей Кристины, нашли отклик в душе ее новой знакомой. Астрид неожиданно погладила ее по голове, а потом вдруг крепко обняла.
– Никто не знает, что на уме у богов, – прошептала Астрид. – Но о чем думают люди, понять можно. Я верю тебе, Кристина. – Незнакомое имя девушка выговорила с трудом, произнеся «к», как «х». Такой выговор был тут, видимо, у всех, отчего их «Крист» звучало как «Христ».
– Я не хотела
– Не вздумай! – почти выкрикнула Астрид и, отстранив Кристину, заглянула ей в глаза. – Если отец и брат прознают, что ты не валькирия, то быть беде! Нам тяжело прожить в этих краях, и нрав тут у всех суровый. Наши мужчины сначала делают, а уже потом думают… Если думают вообще. Вместо этого они предпочитают махать мечами. Но, – девушка наморщила лоб, – многие же видели, как ты появилась на алтаре, прямо из молнии. Ты этого не помнишь?
– Помню лишь то, что открыла глаза и оказалась на камне. Мне незнакомы даже местные названия. Я никогда не слышала о Море льда, как и ты не знаешь о Москве. Я будто попала в другой мир!
– Все очень странно. – Астрид задумалась, закусив губу. – Но ты оказалась здесь, и это точно не просто так.
– А как?
– Откуда мне знать? – печально улыбнулась дочь вождя. – Я родилась и выросла в этих местах и никогда не видела мира за Морем льда. Все, что ты говоришь, – ново для меня, и я не меньше твоего запуталась. Но могу сказать одно – не открывай правды никому. Со временем мы поймем, что с тобой произошло, и тогда во всем разберемся.
– Мне бы твою уверенность. – Кристина вроде бы немного успокоилась, и приступ охватившей ее паники отступил. – А…
– Чего вы так долго возитесь? – послышался из-за двери недовольный голос Ульва. – Давайте быстрее!
– Уже идем! – пропела Астрид и сразу же шепнула Кристине: – Нужно спешить! Мой брат не любит ждать.
– Да уж, я заметила. – Кристина не видела иного выхода, кроме как послушаться новую знакомую. Хочет она или нет, но уже было слишком поздно что-то менять – поддавшись эмоциям, Кристина открылась Астрид, и теперь дочь вождя была ее единственной надеждой. Кроме того, она, судя по всему, была здесь самой адекватной.
Вздохнув и отбросив терзавшие ее сомнения, девушка стянула платье через голову и сразу же наткнулась на удивленный взгляд Астрид. Глаза у сестры Ульва сейчас больше напоминали два круглых блюдца.
– Что это?!
– Где? – не поняла Кристина, пока Астрид не показала пальцем на ее грудь.
– Это!
– Эм… нижнее белье, – неловко улыбнувшись, смутилась Кристина. – У тебя разве нет?
– Ты верно из другого мира, – восхищенно выдохнула Астрид, облизав пересохшие вмиг губы. Девушка даже дышать перестала. – Такого здесь нет ни у кого!
Не зная, что ответить, Кристина смутилась и прикрылась руками. Астрид же робко, кончиками пальцев коснулась кружева, словно боялась, что оно сломается или исчезнет. Но дочь вождя будто очнулась ото сна и поспешно сунула Кристине платье.
– Надевай. Сейчас нас ждут, но потом мы обязательно посекретничаем. – Она хитро подмигнула и улыбнулась. – Я очень хочу узнать о том месте, откуда ты явилась!
– А я о том, где оказалась.
Просторный зал мог вместить в себя несколько десятков
Место по правую руку от отца занял Ульв и усадил Кристину подле себя. Рядом с ней села Астрид. Кристина против подобного соседства не возражала, так как чем дольше она рассматривала собравшихся, тем больше ей нравились Ульв и его сестра. Взять хотя бы двух мужчин, что сели слева от Асбранда, – коренастые, с бородами до пояса, неопрятные и пьяные, они только и делали, что ржали и уплетали жареное мясо за обе щеки, не забывая регулярно запивать еду чем-то явно алкогольным.
Впрочем, остальные тоже не отличались благообразностью и хорошими манерами. Так как Кристина со своими провожатыми задержалась, все здесь уже успели изрядно набраться и теперь веселились от души, пощипывая прислуживающих за столами женщин и обмениваясь пошлыми шуточками.
На подобных застольях Кристина прежде не бывала, так что происходящее повергло ее в легкий шок. Почему в легкий? Да потому по пути на местную вечеринку случилось кое-что еще – пока Кристина шла к пиршественному залу, то успела оглядеться.
Она находилась в довольно большом, занесенном снегом селении, окруженном частоколом, за которым раскинулись густой лес, горы и… море, с дрейфующими по нему огромными льдинами. Место, бесспорно, живописное, вот только Кристине было не до любования красотой природы: она не увидела ни следа современной цивилизации. Кругом, насколько хватало глаз, не было видно ни городских огней, ни подсвеченных фонарями автострад. Узнать, куда именно занесло московскую студентку, не представлялось возможным.
Стоило ей это увидеть, как сердце бешено заколотилось в груди, а дыхание перехватило. Девушка задрала голову в ночное небо: на украшенном звездами небосводе лишь узкий серп месяца выглядел знакомым, но, как она ни старалась, все равно не смогла разглядеть ни одного знакомого созвездия. Да и сами звезды здесь выглядели иначе, чем в той же Москве: они горели намного ярче и казались куда ближе – протяни руку, и сможешь прикоснуться к холодному сиянию.
Кристина совсем растерялась. Именно такой, ошарашенной и пребывающей в ступоре, Ульв и Астрид и привели ее в пиршественный зал, который именовался Медовым и располагался в длинном одноэтажном здании на самой вершине холма.
Во время пиршества Асбранд несколько раз поднимался с места и зычным голосом произносил тосты в честь гостьи, все очень радовались и пили. Кристина тоже пила – Астрид, воспользовавшись прострацией новой знакомой, сунула ей в руки рог, до краев наполненный каким-то приторным и хмельным напитком.
Она отпила совсем немного, но эффект сказался довольно быстро – в голове приятно зашумело, тревоги отступили на второй план, и девушка наконец перестала судорожно сжимать край столешницы. Сейчас, находясь под действием хмеля, Кристина поразительно легко приняла прежде не дающую ей покоя мысль о том, что она каким-то образом попала в другой мир, о чем свидетельствовало все вокруг: от местного быта и языка до способности девушки к самоисцелению.